На асфальтовой ленте пятно запоздалого снега,
Белый профиль царицы, взошедшей на сказочный трон,
И сквозь стекла рассвета, вливается в комнаты нега,
И сквозь занавес света, как будто бы слышится стон.
В нежных ласках весны,
птицы крылья тревожно полощут,
И теряются сны в золотой колоннаде лучей,
Медью солнца гремит, ослепленная красками площадь,
И не помнит уже о царице холодных ночей.
И нет фрейлин снежинок,
нет слуг в серебристых ливреях,
Нет дворцов ледяных и прозрачных мерцающих зал…
Лишь смеющийся шут,
примостил к бубенцам своим время
И в попытке развлечь обнажает ужасный оскал.
Он готов веселить, принимая желаемый образ,
Превращая в реальность кормление северных сов,
И держать тонкий месяц – расколотый надвое обруч,
Над холодной прозрачностью зимних уснувших лесов.
Он готов облачиться в наряды прекрасного принца,
И в порыве страстей подарить ей хрустальный цветок,
Прядь седую колдуньи и мраморный коготь тигрицы,
В ожиданье любви, разорвавшей зарею восток.
И плетя паутину из шелковых нитей элегий
Пред стариной картиной исполнить изящный поклон…
На асфальтовой ленте пятно, и в растаявшем снеге,
Черный профиль царицы,
взошедшей на призрачный трон.