(из цикла "Доперестроечное")
Сколько их, куда их гонят?
Для чего флажки дают?
Кажется, никто не тонет,
не хоккей и не салют.
Это едет к нам в столицу
гость заморский дорогой –
то ль к идее приобщиться,
то ли просто за деньгой.
Наш патрон визиты ценит
заграничных холуев
пуще лести местных ябед
и комодов всех «луев»,
и улыбок стюардессок,
и охоты на косуль,
и сверхмощных мерседесов,
и спортивных показуль.
Если б мог он, всю планету
к нам бы в гости пригласил.
Временами спасу нету,
сколько "прогрессивных сил".
Вот по Киевской дороге
приближается кортеж.
Те же лаковые дроги,
и встречающие те ж.
Драгметалл сияет браво
на груди у старика.
Плоть шеренги, как буравом,
сверлит зоркий глаз стрелка.
Это он в скрипучей коже
на курке держал Сибирь.
Лютым псам бывало даже
От него не по себе.
Где погоны голубые?
Где околыш голубой?
Где конверты голубые?
Не журися, голубок!
Ничего не изменилось,
только сам ты постарел,
небо чуть попрояснилось,
чуть пореже стал расстрел,
фрукты стали подороже,
пороскошней мебеля,
пооткормленнее рожи
у сановного жулья…
Вот другой старик в шеренге
средь «надежных» и «своих».
Котелок, ратин маренго –
вы не раз встречали их.
Мысль проскакивает бойко
под велюром котелка:
«Ах ты птица, птица тройка…»
(неуместная слегка –
заседал и сам он в «тройке»,
штемпелюя приговор,
обмочил усы в попойке,
что задал Кремлевский Вор).
Тяжкой формой ностальгии
по прозванью сталинизм
болен он, как и другие
адвокаты бань и клизм.
С наслаждением тощей ж…
Он бы на Варшаву влез!
Солидарность – вот их жупел
(и с кавычками, и без)…
Норка цвета перламутра
и подстать ему шиньон.
Эта старая лахудра
чтит ланкомовский лосьон,
в лжесудах не заседала,
взяток сроду не брала,
карабином не играла –
только мужа предала!
Он, чудак, стремился к знанию,
разбирался, что к чему.
То-то договор с Германией
не понравился ему…
Пламень щек играет жарко
у инспектора ГАИ.
Сплавились в котле приварка
наши трешки и рубли.
Каждый дошлый «именинник»
может выпить за рулем,
лишь зелененький «полтинник»
быть должОн всегда при нем.
Жезл мелькает, матюгальник
приказал рядам: «Сто-о-ять!»
У ГАИ сегодня праздник,
можно вволю поорать…
В тех рядах и я случился,
сам с собою помолчал,
но, как все, воодушевился,
словно впрямь родню встречал,
проводил колонну взглядом
и отправился домой.
Так нам, слабакам, и надо.
Будь доволен, что живой!
Что жизня подорожала,
мы об этом ни гу-гу.
Власть тисочки поприжала,
но готов отпор врагу.
Жаль чуть-чуть голодных братьев
из Рязани с Костромой…
Впрочем, что ты можешь дать им?
Будь доволен, что живой!
Принесешь домой заказик,
споловинишь пузырек –
вот тебе, дружок, и праздник,
вот тебе и Бог помог.
Посмотри хоккей и пляски,
побранись с родной женой,
детям дай немного ласки.
Будь доволен, что живой!
И не слушай глупых баек
заграничных голосов.
Баю-баю, баю-баю,
спи себе под ход часов.
Вот она, твоя нирвана.
Вот досуг законный твой –
от стола и до дивана.
Будь доволен, что живой!
1981