Был эльф.
Так называл себя
дух карлика бесплотный,
нереальный.
Он под скалою в местности болотной
спал в глубине земли в пещере дальней.
Сон печальный
четыре раза в год
кончался
и на поверхность выходил тот карлик
Солнца свет увидеть,
закатного последний луч
и восходящего луч первый.
(Свет Солнца вреден для него).
Увидеть свет!
Мгновение всего!
А после...
— Нет!
И смерти страх,
уже не призрачной, а вечной,
назад в пещеру гнал его.
Но эта ночь... и ожиданье света...
в болоте у подножия скалы...
И вдруг!
Весною,
поздним вечером,
случайно
увидел он ее,
все там же, под скалою.
Закатный луч ушел давно,
отчаянье сменилось ожиданием
(ему звезд видеть было не дано).
Чудесный облик перед ним возник
прекрасной девы,
нежной и прозрачной,
и улыбнулась карлику она:
— Мне не до сна,
люблю смотреть я на закат,
но неудачно
мой дом стоит —
он на востоке, за скалою,
и потому я со скалы...
Эй! что с тобою?
— Мне хорошо.
Боюсь пошевелиться
чтоб не спугнуть тебя,
ведь ты как сны мои...
И колокольцы
смеха разлетелись над болотом.
Ночь пролетела как одно мгновенье —
он слушал, а она смеялась,
и на рассвете, расставаясь
они одновременно:
— Как зовут?
— Дриада.
— Эльф.
— Я вновь приду!
— Я буду ждать!
— Я буду рада!
А летом,
в день солнцестоянья,
повторилась встреча.
Снова вечер,
ночь быстрая
в глазах, словах,
мечтах
и смехе.
И ветер вновь донес
(немного стало легче):
— Я буду ждать...
— Я буду видеть в снах...
Вот осень.
Равноденствие подходит,
сон вновь проходит,
встреча.
Дриада вся уставшая немного,
как после долгого пути,
подвявшая как будто бы...
Грустна.
— Пора идти...
— Пора. Мне не до сна.
— Вслед за зимой придет все же весна!
— О, да... Пора.
И вновь нора, дыра в земле
и тьма...
Сон.
Зимнее солнцестоянье,
и одинока ночь, тоска.
Быстрее спать!
Ведь завтра же весна!
И тяжесть сна!
Ох, это ожиданье!
Сон.
Долгий сон...
Но уж не сладок он —
одно страданье.
Весна.
Заветный день.
За ним миг пробужденья.
Возбужденье —
наверх из этой клетки!
Скоро
улыбка, взгляд,
И! разговоры!
Но полночь...
Ночь...
И вдруг отчетливо из прежней жизни сон,
воспоминание чужого разговора,
и пониманье,
что дриадой называла
себя пыльцы цветочной фея,
цветка виолы,
однолетки,
радость всем...
И ожидание восхода.
Для ухода.
Насовсем.