1.
Всплеск колокола за далью,
за темной сгустившейся далью.
Колокола встрепенулись,
застрекотали, шагнули
ко мне отовсюду, приблизились,
захихикали, и завизжали,
ринулись хищными птицами -
нахальные и болтливые -
разорвали пространство
на тысячи лепестков.
Я как беженка без ночлега -
опечаленный край покидаю,
и сотни убежищ разинули
оголодавшие рты.
Припадаю
к земле все плотней
и кочую в себя -
удался мой побег!..
Здесь так тихо...
Лишь тёплые ветры,
холодные родники
да размеренный стук :
это - сердце,
слепой поводырь несмышленыша-идола,
крошка-колокол…
Он сегодня запел обо мне,
зазвенел и заплакал внутри.
2.
"...Я - сущее, прошлое и грядущее;
моего покрывала никто
не открыл;
плод, рожденный мной -
солнце..."-
говорят, так гласила надпись
на пьедестале богини Нейт
в древнем Саисе;
по крайней мере, именно так
описал содержание надписи,
высеченной древнеегипетскими рабами,
античный историк, Плутарх,
умерший
за тысячи лет
до нас.
3.
- Истина - знание, - говорит мудрый.
- Это воля, - утверждает сильный.
- Храбрость...-
произносит усталый воин.
- Истина - жизнь!.. - восклицает поэт.
- Это хлеб, -
убежден пожилой крестьянин.
- Нет, вино!.. -
смеется хмельной виночерпий.
- Истина - это любовь... -
плачет женщина, овдовевшая рано.
- Ненависть!.. - цедит враг.
- Нет, закон, -
полагает судья справедливый.
- Истина - вопль!.. - хрипит тот,
с кого заживо содрана кожа.
- Это отчаянье... - шепчет самоубийца,
зачарованно глядя на лезвие бритвы.
- Смерть... - признает казнённый.
-...Истина - это священный покой... -
шелестят скарабеи в надменных гробницах.
Глухонемой думает: "Истина есть тишина..."
-...Темнота... - ему вторит слепой от рожденья.
- Истина - свет! -
ликует прозревший.
- Я есть истина... - шепчет в саду человеческий сын,
удивлённо прислушившись
к золотому свеченью внутри.
- Что есть истина?.. - озираясь, спрашивает Пилат -
в пустоте, овдовевшей на вечность -
и поспешно отводит глаза.
4.
Справедливы слова твои,
маленькая прорицательница!
Ты усеиваешь меня ими
как зёрнами,
как осколками зеркала -
опасным сиянием наполняешь
тёмные недра мои.
И во мне прорастают
каменные деревья
и каменные цветы
среди каменных трав.
И сквозь тысячи каменных чащ,
присмирев,
призадумавшись,
в сторону света уходят
ручные столетние звери,
приходящие ночью.
Увижу,
прозревшая,
что происходит внутри
поющего звонкого дерева,
когда осыпаются к осени
спелые яблоки,
тихо светясь в темноте.
Открою завесу -
узнАю,
что творится
за тёплой поверхностью
терпеливой любви,
внутри твёрдого, как антрацит,
сердца того, кто приносит дары…
С жертвенника вспорхнут
воскресшие горлицы,
стаи змеев бумажных
ринутся в небо,
взорвутся тысячи ядерных
абиссинских солнц,
и выйдут навстречу
сто тростниковых невест -
с цветами,
тимпанами,
бубнами,
лютнями
колокольчиками;
за ними выступят
чёрные воины
с пальмовыми ветвями;
и вместо волос моих
зазмеятся
певучие струны старинных скрипок,
и вместо рук расцветут
белые-белые флаги,
и птицы потом вознесут меня
в сияющей колеснице
над каменным лесом -
все дальше и дальше,
все выше...
И, вздрогнув,
вздохнут покаянно
усталые мимы -
по ту сторону представления:
вот и встретились, наконец,
вот и встретились...
Справедливы слова твои,
девочка,
эльф,
прорицательница,
исчезать - удел человека,
исчезать тысячи раз,
исчезать.