Уныло булькнула упса
и мёртвой стрекозе, что в раме -
приснилось поле с бурьянами…
С девятки шпарила попса
и август плавился в разгаре…
-
Слюдою радужной звали′
во сне… а здесь, в привычном свете
их трепетно касался ветер -
прозрачных крылышек в пыли
оконных рам… с наплывом краски,
на гнутом, ржавом шпингалете…
Сыпучий запах джонджоли…
А во дворе смеялись дети…
Так непосредственно, до слёз,
в свои ладошечные сети -
ловили маленьких стрекоз.
Сушили… будто бы нетленность…
И хвастались на пустырях,
неся нас словно драгоценность,
зажато, в старых букварях…
Мне нынче снилось лето… ряска
и свечки юных камышей…
Я улыбалась до ушей,
еще тогда подозревая,
что это будет только маска
и выгонят меня взашей
из мира, где моё болото,
прекрасней человечьих сред…
И сна неумолимый бред,
великолепнее чего-то
любой из яви… визави…
Но всё кончается на свете
И только ветер… серый ветер,
прозрачных крылышек в пыли,
касался трепетно и больно…
Сыпучий запах джонджоли
А во дворе…
Ладошки…….
Сети……………
Потёки краски…
Пустыри……….
И дети………
Дети…….
Дети….
Детям –
Читают мамы буквари….