Тебе узнать, наверно, не придется,
что лето щекотало мне глаза,
и тучи кувыркались, словно клецки
в тарелке супа твоего отца.
Болотной голубикой в мокрой рясе
мне виделась туманная Нева...
И был мой путь. Проникновенно ясен –
желанье жить коверкают слова.
Но в дереве рождающихся мыслей
унынье разливалось, как смола.
Мое дитя, мой шепот в долгом свисте,
прости, что я так рано умерла.