густая ветра прядь
ракушечника стены
тропинка между скал
И домик на горе
Там был приют у всех
для красных и для белых
судьбы он принял путь
Всех за людей считал
Твои стихи как снег
Как греки загорелы
Гомер и Божий храм
для русского родник
Твой “Серафим” звучит
Молитвою Всевышней
И тайны бытия
В нем явлены сполна.
Но истиный поэт
В своей эпохе лишний
Так в этом и полет
Над сутолокой дней.