Опять обманута. Опять она исчезла
недолговечной дымкою и трезво
уже на мир невольно смотришь ты,
и нет уже вчерашней красоты,
а только лишь следы былой отрады,
и земли, нашпигованные кладом,
превращены в места для дураков,
и сквозняками полон твой альков.
Она ушла. Небесным идеалом
она еще в сознанье пребывала,
пока не наступили холода
прозрения. Таков итог всегда
того, что нам привидится бесценным.
Так на подмостках затемненной сцены
прекрасно кто-то будто бы поет,
но свет дадут и чудо пропадет.
Иллюзия. В какие я одежды
ее рядила, пусть для глаз невежды
и было это просто баловством.
Маркиз де Сад воспитывал хлыстом
подобное, но я, побойтесь Бога,
подумать даже, сущей недотрогой
ее считала каждый день и час.
И вот, имея третий глаз меж глаз,
увидела ее разоблаченной.
Какой же я была непосвященной.
Но выход есть, представьте, выход есть.
В ушко иглы, казалось бы, пролезть
с верблюжьей тушей просто невозможно,
ан нет, пролезешь, если осторожно,
и даже подкуешь за пять минут блоху,
а там и то, что вечно на слуху,
возможно повернуть в иное русло,
чтоб чувственный, как говорится, мусор
вновь превратить в сиятельный предмет,
которому опять сравненья нет.