Я на месте стою. Все ж другое – мимо:
небоскребы двадцатого, руины Рима,
как оказалось, история обозрима,
больше деспотами что творима,
нежель личностями положительными
и в какой-то степени – небожителями.
Почва держит меня. Я вросла корнями.
Никакое меня не вырвет цунами
из того, из чего состоим мы сами.
Человечество все зацепилось пнями.
О верхушках своих мы давно забыли.
Вот к чему, наконец-то, мы все приплыли.
Если будет так дальше, хана прогрессу.
Принадлежность двуногих к пещере, лесу
перевесила все, что попало в прессу,
у меня к ней давно уже нет интересу.
На бумажках пытались построить разум,
лучше было б поджечь этот мусор сразу.
Мельтешат пред глазами картины века,
башня Пизы - архитектуры калека
и вообще - четыре стороны света.
Как ни строй из себя атлета,
все равно мир удерживают атланты.
Человечество ниже планки.
На хребте удержаться не трудно мясу.
Человечество - плоть, а точнее, масса,
из которой когда-то возникли расы,
чтоб китайца не спутали с папуасом
и хохла с почерневшим, как сажа, негром.
Почему-то мне ближе намного ретро,
чем сегодняшний день с голубой каймою,
у которого вдруг со стезей прямою
неувязка случилась. Живя тюрьмою
с дня рожденья, меня уже нет со мною.
Я исчезла, пропала в толпе галактик,
в сумасшедшем доме, в шестой палате.