На семи холмах Рима
***Колизей***
"Ut quisquem vicerit occidat"
"Убей проигравшего кем бы он ни был"
(из кодекса гладиаторов)
Там где Нероновы пруды,
Теперь ты держишь книзу перстень -
Блестят в нём Цезаря труды
И подвиг тех, кто неизвестен,
Кого движение в кисти
Последний вздох в крови отравит,
Ведь проигравших не спасти,
Когда гремит арене: "...Habet!"
И ты средь верхних галерей
Промежность с воплями терзаешь,
Лоноподобный Колизей
Боготворишь и презираешь.
И красно-жёлтый травертин
Тебе на солнце ноги лижет.
И тень скользит на Эсквилин.
И туф зелёный мальтой выжат.
Ты помнишь, утром, до боёв,
Ты зверобоя молодого
Искала взглядом меж слонов
И декораций сна лесного,
Потом, средь выходок морских,
Тебе всё мнился бестиарий,
Вскормлённый кровью стада скиф
Пред смертью глаз туманил карий.
Потом, уставши от зверей,
Театра, казней и охоты,
Смотрела, как из-за дверей
Пришла на подиум пехота
Самнитов в перьях золотых,
Фракийцев с круглыми мечами,
В доспехах гонящих ручных
И ретиариев с сетями.
И щит дробил гарпун в броске,
Трезубец в звоне шлемы гладил.
И мякли трупы на песке.
И стыл в руке зажатый гладий...
Кого из Флавиев ты чтишь,
Или Слепого, Coliseum?
Средь стен, проёмов, арок, крыш
Чему ты символ, "Colis eum?"
Где оскоплённые коты
Проводят жизнь меж груш и сливы,
Когда-то радовалась ты
Моим терзаниям счастливым.
Примечания:Habet, hoc habet - (лат.)С него довольно. Сигнал левой руки о милости.
травертин - сорт известняка
Эсквилин - холм в Риме
мальта - сорт бетона
бестиарий - охотник на зверей
самнит - гладиатор с мечом
гладий - меч (лат.gladius)
ретиарий - гладиатор в виде рыбака
Colis eum - (лат.)почитаешь его.
***Большой Цирк***
"Ille ego sum Scorpus, clamosi gloria Circi,
Plausus, Roma, tui deliciaeque breves,
Invida quem Lachesis raptum trieteride nona,
Dum numerat palmas, credidit esse senem."
M. Valeri Martialis "Epigrammaton" Liber X (LIII).
"Я Скорпус, слава шумного Цирка,
Преходящий усладе и хлопанью Рима,
Завистной Судьбой в двадцать шесть был похищен,
Как только за возраст мои сосчитала победы."
Марциал "Эпиграммы" (10:53).
Засчитан бронзовый дельфин
И близнецов почтенных яйца,
Остался слева Авентин
И обелисков средних пальцы -
Какой он быстрый первый круг
Вдоль статуй, зрителей и линий!
Ремни обёрнуты вокруг,
И в дымке словно сам Тарквиний
Протянет пальмовую ветвь.
Вчера Зелёный, снова Синий,
То Красный уже много лет,
То Золотой под тенью пиний,
То просто белый, словно флаг
В цвет императорской салфетки.
Но что мне партии - пустяк,
Пускай кричат в рядах нимфетки,
Пускай за топотом квадриг
Не слышны крики похищений.
Когда к возлюбленной приник
Среди любовных ухищрений
Патрона ищущий плебей,
Тебе докажет своё чувство
Под храп и ржанье лошадей
"Любви" Овидия "Искусство".
Померкнет с ними мрамор стен
В проклятьях партий с ипподрома,
И ветер странных перемен
Пройдёт под аркой Тита, Рома.
Пока ж соперников коней
Опережаю я на корпус,
И смерть в упряжке их теней
Мне шепчет: "Scopus..corpus..Scorpus.."
Я знаю, хитрые враги
С ветеринарами в навозе,
Свои умножат лишь долги
И старость встретят на извозе.
А обелиски разнесут
По площадям, как стойкий фаллос.
Трибуны, лоджии сожгут,
Так чтобы детям не досталось...
Люби ж, Лукреция, меня
Посреди рвов Большого Цирка,
Пока не скрашена ступня,
И не висит на пальцах бирка.
Примечания:Скорпус - известный наездник, выступавший за одну из партий,которые назывались разными цветами красок.
Авентин - холм в Риме.
Scopus..corpus..Scorpus -(лат.)(вижу)..тело..Скорпус.
***Форум***
"Sacerdotem Vestalem, quae sacra faciat, quae ins siet sacerdotem Vestalem facere pro populo Romano Quiritibus, uti quae optima lege fuit, ita te, Amata, capio."
Aulus Gellius "Noctes Atticae" Liber I. XII:XV
"Я беру тебя, Амата, в святые весталки для выполнения священных обрядов от лица Римского народа, на тех же прежних лучших условиях."
Авл Геллий "Аттические ночи" Книга 1. 12:15
В священный Весты римской храм
Беру тебя служить, Амата,
Огонь стеречь и очагам
Воздать, но если виновата,
Мы капли крови не прольём
И, как велят Нумы законы,
Зароем в ров тебя живьём,
И не услышат твои стоны
Ни Опс, ни Рея, ни сенат,
Ни сами братья Диоскуры,
Ни пустота самих Пенат,
Ни птиц смотрящие авгуры...
Юноны месяц. Ночь долин
Щитами Марса будят грозы.
Спит к югу тесный Палатин.
Но солонее мои слёзы,
Чем соль в Вестальском куличе.
Какая ночь! Пойду на дворик,
К служанке, той на чьём плече
Минойский бронзовый топорик.
Там в утешенье мне готов
Фасцин ремень, но под подушкой
В пиале ждёт болиголов.
Какая ночь! Как душно, душно,
Быть может, сброситься с моста
В холодный Тибр, как из соломы
Бросают куклу локтей с ста
И, не считая переломы,
Упасть в пучины круговерть,
Забыть понтифика, наставниц
И осуждённого на смерть,
Того, что встретила недавно.
Зачем ещё пятнадцать лет
Дрожать ночами, словно гесты,
Хранить, возлюбленный, обет
Под видом девственной невесты?..
Подземный мир чрез пуп земли
Коров топтало долго стадо,
Паллады статую сожгли
Вестготы, словно так и надо,
И Сатурналий след простыл,
Как зимний день солнцестоянья -
Выходят ночью из могил
Весталок тени в содроганьи.
Примечания:
Палатин - холм в Риме
гесты - (лат.)hestae - пики, хранившиеся на Форуме. Дрожали в момент опасности.
***Пантеон***
M.AGRIPPA L.F.COS.TERTIUM FECIT
Построил трижды консул М.Л.Агриппа
(надпись на портике Пантеона)
Юпитер, молния и гром,
И ты бросал когда-то жребий,
И ты с сестрою спал вдвоём
И похищал других на небе.
Ты дочь без матери зачал,
Детей женил между собою,
Юнону за ноги держал
Между Олимпом и землёю.
И здесь невидимый Плутон
Не отпускает Рафаэля,
И шлем его как Пантеон,
В котором мёртвым славу пели.
Здесь итальянский роялист
Свой караул несёт бессменный,
И молодой евангелист
Среди колонн идёт смиренный.
Здесь к Капитолию стоит
Спиной коринфская капитель,
Рдяной египетский гранит,
А в поле Марсовом - Пракситель.
Во всех прибежище богов
Сродни с Землёй галактик сфера,
В цилиндре купола покров,
Как неба в звёздах полусфера.
Под сводом словно глаз проём,
Как око божества живого,
Но только века нет на нём,
То тёмного, то голубого.
И только с тайною часы
Блуждают в солнечном квадранте,
О портик трутся траверсы,
О ниши - мрамор статуй мантий.
И света солнечного диск
Как щит из золота повиснет
Всё также, как и раньше вис,
И как сейчас на стенах виснет.
По каплям чистая вода
На плиты каменной ротонды
Струится словно Иордан
Из ока самой длинной хордой.
Молитвы носятся как дым
В то безвоздушное пространство,
Одним что видится пустым,
Другим - божественное царство.
***Бани Каракаллы***
"Itaque intravimus balneum, et sudore calfacti momento temporis ad frigidam eximus."
C. Petronii "Satiricon" XXXVIII
"Словом, мы отправились в баню, и, вспотев, поскорее перешли в холодное отделение."
Петроний Арбитр "Сатирикон" XXXVIII
Дороги Аппиевой склеп.
Ещё немного, мы у цели,
В которой зрелища и хлеб,
И бани. Чрез дорогу Целий.
В канаве мальчик неживой -
Горсти земли и рукомойник.
Закрыв глаза обрёл покой,
Сомкнув уста навек, покойник.
Здесь император покупал
За драхмы преданность охраны
И каракаллы раздавал
С гражданством, как и все тираны...
Прошмыгнув между колоннад,
Спешим в большую раздевалку.
Бросая друг на друга взгляд,
Кряхтим от холода, закалку
Прибережём. Теперь масла
Подносит раб - мой друг умащен.
И притираньям нет числа,
И наш колосс уменьем взращен.
Затем палестр квадратный зал
И рядом комнаты гимназий,
Где гири кверху поднимал
Один силач, блестя от мазей.
Потом горячей ванны пар
И резкий запах жёлтой серы,
И жгущий воздуха угар
Сухой парной, ещё гетеры
Со всего света и шлепки
Во время шумного купанья
И озорные пузырьки,
И громкий голос изливанья.
А после тёпленькой воды
С морской водой бассейн открытый,
Сюда все мокрые следы
Всех перепаренных и мытых.
Холодный этот водоём
Совсем смывает нечистоты...
Вот в белом мраморе проём,
Мозаика лесной охоты.
Вот променада в прошлый век,
Вон Плиний, вот язык латинский,
И залы двух библиотек,
Конечно, греческой и римской...
***Акведуки***
"Summus in his est Iuliae, inferior Tepulae, dein Marcia. Quae ad libram Collis Viminalis (...)fluentes ad Viminalem usque Portam deveniunt. Ibi rursus emergunt..."
Sextus Julius Frontinus "De Aquis" XIX
"Самый верхний из этих трёх - Юлиев; следующий внизу - Тепула, затем Марциев. Протекая (под землёй) они достигают уровня Виминальского холма, а фактически даже и Виминальских ворот. Там они вновь выходят на поверхность..."
Секст Юлий Фронтин "Акведуки" XIX
Через долины акведук
Несёт губам свинец и серу,
И в терракоте трубы рук
В садах приветствуют Цереру.
И бьёт на площади фонтан,
Переродившийся Везувий,
И вместо пепла поццолан
Осадок губит. Так, Витрувий,
По гравитации земли
И по гидравлике сечений
Напиться цензоры смогли.
И с ними много поколений
Своё отплакало у вод,
Как вавилонская блудница.
Вот Виминала холм встаёт
И в лагерь гвардии стремится.
И как одиннадцать девиц,
Дарящих девственную влагу,
Цистерны свили гнёзда птиц.
В тоннелях, набирая флягу,
Как не попомнить прежних Клав
За бережный и робкий опыт,
За бурный их и тёплый нрав
И за глоток, что вместе допит.
Теперь спешу лицо умыть,
Как будто только омовенье
Поможет тело воскресить
И принесёт благословенье,
Как будто времени клеймо
При погружении остынет,
И всё клеймящее само
Толь отвратится, толи сгинет.
Быть может, у Твоих ворот
Прервётся под землёй теченье,
И, в гроб сойдя, наоборот,
Увижу вечное свеченье?
Ужели, здесь, на глубине
Поверхность всех до боли слепит -
Струится свет во мглу извне,
По створкам умерших столетий.
Но я по ним лишь только вверх,
Как плющ, как ключ, как акведуки;
Расту, теку, бегу наверх
К своей безвременной разлуке.
***Все дороги ведут в Рим***
"Omnes viae Romam ducunt"
"Все дороги ведут в Рим"
Мне коротки отчизны дни,
Аттические ночи длинны,
Когда со смертью мы одни
Мои встречаем именины.
Но и за Аттикой, везде,
В дороге, в поле и в таверне,
Мне нет спасения нигде.
Но я в пути - от скверны к скверне.
Сверну ли северней, к садам,
За Квиринал, на путь Фламинский,
К гельветским Альпам и лугам
Ближайшей Галлии альпийской.
И на носилках в лазарет
Нестись вот так, без тени, хуже,
Чем по содействию планет
Спешить на них в дорогу: "Ну же!..."
Здесь тянет непослушный мул
И двухколёсную телегу,
Легат в повозке днём уснул,
И кони предаются бегу.
Спешит паломник босиком.
С порта здесь прошагал намедни,
Спасеньем сказанным влеком,
Один восточный проповедник.
И мне у мильного столба
Готовы собственные вехи,
В которых детская мольба
И смысл, потерянный навеки.
Мне частных кривизна дорог
Военных ближе распрямлённых,
Где надзиратель под залог
Коней меняет утомлённых.
Мне звёзды - карты, небо - плащ,
Мне письма вместо местных пошлин,
И двух волчат полночный плач
В пути, в терновнике, ниспослан.
Прощай, ромейский пуп земли,
Прощай, в холмах извечный город.
Глаза насытиться смогли,
Но там, в душе, остался голод.
Дороги все приводят в Рим -
Дороги все ведут оттуда,
К его наследникам двоим,
И к тем, кто их разделит блюдо.