Как я неосторожно стал раним,
в весенних алгоритмах поцелуя.
И так некстати, слыл собой самим,
своим несовершенством именуем.
Так обертон в шагреневом лугу,
своих безумств довоплощает негу…
За лживостью пророчеств, на бегу,
подвластные любовному набегу,
мы растворились в глубине гардин,-
гостеприимной азбуке уюта.
Тождественные степени «Один»,
в немыслимых пределах абсолюта.