Не видно лиц, одни лишь капюшёны...
Эй, не толкайся! тише вы, пижоны,
Нам всем туда уже не опоздать...
Эх, если бы всё заново начать!
Ты даже щас не хочешь дать мне руку,
Хоть нас ведут в одну и ту же муку,
Сосед, не понимаю я тебя -
Как можно жить на свете, не любя?
Как можно грызть всё, до чего достанешь,
Колюч ты, и вокруг всех только ранишь!
Остерегись судить своим судом,
Когда Господним в ад ты сам ведом,
Любовь в своих стенаньях воспеваешь,
Про ревность отчего же забываешь?
Не ревность ли свела тебя сюда?
Участвовать, отнюдь не наблюдать!
Да, ревность породила всю затею,
Ты стал убийцей, ослеплённый ею,
Ты стал коварным жёстким палачом,
Ответь мне, брат, любовь здесь ни при чём?
Любовь, любовь... да что о ней ты знаешь,
Ты холоден, но скоро здесь оттаешь!
Безчувственный и чёрствый человек,
Один из многих нищих и колек,
Вам не понять, что значит быть любимым,
Устами, может лживо, но хвалимым,
Познавшим ласки непорочных губ...
И оттого озлоблен ты и груб
Озлоблен я и груб? пускай, но всё же
Я не мочил жену на брачном ложе,
Не выпускал я хахалям кишков,
И не писал по стенам кровью слов
Дак ты святой! никак, ты оклеветан?
Иль связан необдуманным обетом,
Иль может, душу в карты проиграл?
Уймись ты, полно, экий зубоскал!
Свою вину здесь всяк несёт - и только
Но в чём моя, не понял сам я толком -
Я просто жил, спокойно - не тужил,
Не напрягался, и не тратил сил,
Ловил теченье, плыл по жизни брасом,
Цеплялся к лодкам, разным там баркасам,
Короче, в нужной был всегда струе,
И не поверишь - накопил УЕ,
Я соглашался с мнением начальства,
И вёл себя без лишнего нахальства,
За это был начальством я ценим,
И рос, и рос всё выше вместе с ним,
Умел молчать о том, что горько слышать,
Сидел я тихо - тихо, точно мышка,
Свою всегда мог выгоду извлечь -
Да, если нужно, правдой принебречь,
Ну разве только лишь на благо дела!
Но отчего так вяло и несмело
В твоих устах звучат сии слова?
Возможно, в этом Ария права -
Кто потакал, тому не ждать покоя?
Я не бунтарь, я не того покроя,
И метал я, признаться, не люблю...
Ну да, конечно, верен ты рублю,
БГ ты тоже, видимо, не слушал,
И что нам надо, нам, заблудшим душам?
Рамзес Четвёртый был, наверно, прав,
И зря, чувак, смирил ты гордый нрав
Попсово жить - нет, это, брат, не тема,
Ты не пытался вырваться из плена,
Ты был пассивен, жалок и ленив,
У вас кишка тонка на рицидив.
Послушай, фраер, я топтал по сотне
Таких, как ты, когда ходил на сходни,
Но никогда моча моих мозгов
Не заливала до самих рогов
Да, точно камень, холоден и грозен,
Ты прожил жизнь, как птица на морозе,
Наморщив лоб, сжимая кулаки
Шаги гиганта не были легки
Помимо страха, ненависти, злобы
Нет ничего внутри твоей утробы,
Ты пуст, и жалок, и понять не тщись
Что наполняет истинную жизнь!
Вот блин, зануда! я в предверьи муки
С таким, как ты, не возымею скуки
Быть может, шлёт лазутчиков Минос,
Чтоб до Огня нас вывести в нервоз?
Отстань же, гад, оставь меня в покое,
К чему слова о старом геморрое?
Поправить ничего уже нельзя,
Возьмут с нас всё, что только можно взять!
Да, ты привык скрываться от ответа,
И без суда здесь всем понятно это,
Но впереди огонь - спасенья нет,
И здесь держать тебе за всё ответ
Вкуси же то, что сам стяжал делами
В огне уж ряд идущих перед нами
В одном строю с тобою мы идём,
И вместе в муки адовы шагнём
Эй, урки! хватит вам трепаться
Неужто вам охота прирекаться
Сюда входящим велено забыть
Мечты, и упования, и прыть
Тащусь я, как вы речь ведёте гордо,
Там, наверху, я вам разбил бы морды,
Но актуально это на Земле,
А тут ни сил, и ни желанья нет.
Послушай, брат, мы все здесь в паутине
Своих страстей - в неправде, как в трясине
Завязли мы по самое оно -
Ты прав... и жаль, что больше не дано
Попытки нам дела свои исправить,
Но согласись, сей бой отнюдь не равен
Весь мир на нас! назойливых мирян
Так много... в этот, в тот суют карман,
Но Богу нас от этого не жальче...
Эй, тише там! мамаша, это мальчик.