Вначале было слово, говорят.
Что, собственно, еще нам остается,
как не слова. Их нам не запретят.
Смеется тот, кто после всех смеется,
уже сказав. И мне сказать неймется
возле того, кто вами был распят.
В каком начале, кто бы подсказал.
Какое слово, тоже не узнаем.
И в речь какую Бог слова связал,
уже тысячелетия решаем.
И высказаться умному мешаем,
кто верить в это просто перестал.
Слова. Слова. Короче, нету слов,
чтоб высказать, что не в словах все дело,
и не они причина есть основ,
когда душа соединялась с телом.
Вопрос бы этот нужно б на засов,
чернила выцветают ведь на белом.
Нет логики в гипотезе такой.
Чтоб говорить, сначала думать надо,
а чтоб подумать, надо головой,
пожалуй, обладать с условьем взгляда
не в самый корень, но хотя бы рядом,
где поросло зеленою травой.
А там глядишь – и вырастут слова
прекрасные и с верным удареньем.
Но коль отсутствует в природе голова,
откуда же возьмется продолженье,
тем более вот это притяженье.
О гравитации – отдельная глава.
Вначале было что-то, но не звук
и не слова, как мы уже сказали.
Стрела не есть первоначальный лук,
и лук – первоначальнее едва ли
миров, что производят звездный стук
в какой-то фантастической спирали.
И это что-то нам понять дано
лишь при условьи редкого рассудка.
Чтобы увидеть, надо знать окно
какое раскрывать. Обязан суткам
не тот, кто разложил все по минуткам,
а тот, кто суткам изменил давно.