Впустить сознание одуванчиков.
Сознание скоро исчезнуть,
разлететься маленькими
пушистыми я
мужественными я
И так до вечера
Больше ни о чём.
Больше не о чем.
И войти ночью
в прохладную память
воды
Где недоступным неуловимым воспоминанием
луны серебрится змейка
Змея первая
В руках прошлогодних газет
Тонкие полосы
Не читал никогда, что там
Не интересовался
А вот шахматы из спичек
умело выпиленные
Да! вот только играть не умею на таких
Не учился.
А вокруг все живое, и шевелится
Отважно.
Так, что я начинаю себя чувствовать
Не таким уж безнадежно больным.
Змея вторая
Преданность замочных скважин
Воплем меня приветствовать
Гаже
Некуда
Я кладу очередной кусок газеты
На самовлюбленный оскал
Пропал!
Из этого уже не выпутаться
Приходится снимать рубашку, брюки
Руки
Не слушаются, пальцы шерстяные
Морщу лоб
Озлобление
Тихое на движения неудачные
Змея сама себе змея
В общем-то история про то
Жил значит один человек.
Вернее как жил -
В уголке лежал, пылился
Пылью этой самой он и питался.
Да в принципе и истории-то
нет никакой.
Просто, лежит себе человек
в уголке и пылится.
А как посмотришь на него
Так сразу начнешь языком
по столешнице водить.
Видать пыли захотелось.
Змея Мебиуса.
Я обычен -
с краев обрезанный.
Всем напичкан -
ничем не брезгую.
Я - обойный,
Улыбка палая.
Я напротив стены -
Мерцалое.
Е кольца нет конца.
Прячусь за зановеской.
Вывеской
Уныло красуюсь в окне.
Окурком в урне,
Смоченный сочным плевком.
А вокруг-то -
Усталые, но улыбаются.
С пятнами, трупными что-ли,
На растерянных со многими н лицах.
Пальцами-увальнями копаются
в сумочках и заплечных мешках
Но пока они найдут это
Я сумею скрыться за горизонтом.