1.
Будто черным по белому- все сбылось...
Да и ты не Ты, а всего лишь гость,
Что всегда проездом (день-месяц-два?) -
Так в запой уходят. И так плотва
Попадает в сети: случайный плен
Признается признаком перемен
С неизвестным финалом: в святой воде
Или адской сковороде.
2.
В интерьере спальни твой манекен
Неизбежен, словно яйцо в муке,
И сутулый свитер к резной спине
Стула робко липнет, когда ты вне
Обветшалых стен. Хоровод вещей
Выдает принадлежность, как на плаще
В шов влитАя бирка (хотя б к стране) –
У тебя же, черт, и страны-то нет:
Только пазлы – хор полупьяных букв
На странице паспорта. Петербург –
Арендованный трехсотлетний плот,
Что завяз с тобой в киселе болот.
Ты же - будто Харон. Со зла –
От никчемности одного весла
Запустил им в небо. «В своем соку»
Консервируешь вместе с мошкой тоску.
3.
Воскресенье. Дождь. Говорят, зима
В этот год будет поздней. Опять дома
От седой небритости и от сна
Отвыкать будут долго. Земли десна
Тестом вспухнет к маю. Тогда снега
Побегут по улицам. Их догнать
Не удастся красочной детворе,
Как гуашь разбрызганной во дворе.
Ничего не изменится. На полу
Будут жаться друг к другу в слепом углу
Сиротливо твои ботинки. Жир
На пятнистой сковороде… «Ложись…
Уже утро.» И нам безнадежно не
Перестать барахтаться в желтизне.
Лишь удушье можно смягчить слегка,
Обмахнувшись веером плавника...