И не было затем лампад,
И зала с привкусом фанеры,
Акустикой звучала жизнь,
Не понаслышке, не примерно…
Увы, не в сласть – Наверняка.
Курком не выжатым, однажды,
После весны ворвалось лето,
И было жаром спело-жаренным.
Пожарных нет. Пожар не жалует
Моё сознание в груди…
Стучится сердце… Шаг… Идти…
И снова дальняя дорога
Меня встречает на Земле.
Я вышел в Лето –
В путь к Весне. Но эта песня,
Не о ней, хотя, она всегда за кадром,
Подтекстом духа моего.
Я слеп, меня ведёт любовь,
В тот край, где разум ваш судьёю,
Всегда соит на перепутье,
Как верный сердца часовой…
И стережёт в минуты злые…
Но бросьте. – Небо, ваших дум,
Спасёт и вывезет любовью,
В которую твой вложен ум.
Вперёд! – К верстам повествованья,
Хоть соль я знаю наперёд…
Прелюдия (начало истории - лето):
Пчёлы жужжат над клевером.
ПАруса крылья белы. Чайки
Над ширью речною. Серебристы Ивы
Да тополя в рассвете, верхушками своими
Красны. Тень пока не горячая.
Тихо дует бриз. Удочка – рыбалку выдала,
Кряхтит дед, от сырости… Курит самокрутку –
(Цыгарку)… Даже комарьё слышно …
Начало знойного лета. Река.
Тихо взмыли со свистом стрижи…
Плеск по реке. Жара разогнала облачность.
Сплавляется тихая лодка. Бежит…
Коровы мычат у понтонных мостов,
И пыльно и зелено мечется жизнь
Солнцем. – Выбеляя нивы…
Ты там, (тут) - иное, на этой земле
– Ярило, где сивый Славута (Днепро)
Волны вспенённые катит к морю,
Самому Чёрному Морю…
На всей круглолицей Земле…
Над кряжем Десны моей родины,
Где йодом, стрижами и к водам
Прижатыми, - вербами, меж осоки –
В быстрой волне, рекой косы песчаные
Спрятав… - Мы, находим следы на песке…
Я, весло канойное опускаю в воду,
А по глади небес на воде пролетела тень,
Поднял в небеса русую от Ярила голову,
И увидел пару чёрных журавлей.
Ведь не зря на языке моём, украинском –
Родины, они созвучны печали (журбе),
А рекИ название – деснИце с небес огненной,
Повернула жизнь моя тогда, кручиной -
Необратимой печалью, где закрывали глаза
На человека – СердцА людей… чтоб затем
Так плотно, смог я к небу прижаться
И увидел я – Белых журавлей…
Развитие (середина лета – где-то…):
Я спросил у неба пламенного ветра,
Я спросил у солнца, чтоб не жгло – дождей…
Небеса услышали – и разжигали ветры,
Пламя моей молодости в суете дождей…
Соловьи устами мёда пели по утру,
И цветы степные меж колосьев спелых,
Мерно колыхали колыбель детей моих,
И немножко, солнцем, душу мою грели…
Я спросил у неба пламенной любви,
И чтоб силою и светом она служила…
Небеса услышали – и вселили любовь
В сердце моё, но она - не умела или
Не любила, - видать любовь тоже дар свыше,
Не всем данный на жизни дорогу…
Я просил чтоб вынесла, и она вынесла,
Спася душу и тело мою и других,
Моею же верою - любовью…
Скоротечно лето – это осень, да зима длинна,
И потому уйду и зажму в ладонь –
Души ветры… Там не умирает,
И вечно жива весна, но эта песня,
Увы, не про лето… пролетят года,
Выдохнул и нет, не заметил…
Только месяц светел на вечернем небе,
Да звёзды наливаются силою
Ожидая рассвета… Тлеет ночи сукно,
Прохудилось – на те… -
За рекой петухи, да бойко Ярило встаёт.
Вот и новый день – для тебя, приятель!
Продолжение (осень – не жизни, а осень – эта.):
Смотрите, в просторах севера,
Где Лены притоки черны,
В лазури глубокого неба,
Над лесом янтарного сна –
Осень. Скоротечное лето
Проходит. Свежо и холодно.
Мори. Дрёма по болотам.
Сыро. Это распахнутое нутро
Груди приполярного мира.
Над озером и ельником сухим,
Зажжённым от лучей восхода,
Где по земле крадётся сумрак
Ночи – тлеющий туман…
На фоне золота небес крылатых
Горизонты, и ширь ясна.
А с бирюзы его размах крыла…
Летит… Лети - священная работа,
Где в каждом взмахе твоего крыла…
Смерть. Жизнь вторая – Стерх,
Птица возрождённого духа
На добрую сотню лет… Данная,
Другому, может нет, а тебе Даром…
Лети теперь в четыре крыла,
Два что тебя в мир вынесли,
Другие, журавлями унося печаль.
Погиб морячёк, а возрождённое сердце
Стерхом вернулось в этот мир опять,
Опять – летать с воспарённым духом,
И жить за себя и парня того...
Который ушёл, возрожденный любовью,
Именем любви и силой Е(смь)Я…
Осень. Сердца алого - голова,
А крыла, как рубаха снежные,
Края крыльев коснулись ночи,
А ночь бездонна и черна – вечная.
Но тело белое, как заря,
И ноги ясные – пламенные,
Лети Стерхом – жизнь моя,
Чудом дарованная, моею любовью,
И с севера принесённая журавлями.
Лето это порою ветреный огонь,
В осень вылившийся янтарями…
И мне ответит мёда плод,
Душистая Антоновка с ветвей,
Мережка – лотос северный
И побежалость на насте камня
Лишайников вековых на столпах,
Стоящих любовью, у врат драконовых
Палат… На крепкой реке
Бурно катящей чёрные воды,
Меж холмогорья, где лайки надёжней коней.
Парит, над бездонно прекрасным восходом
Журавль, – птица Стерх. – Святая…
По меткому поверью разных людей…
И каждая смерть обретает по вере её,
И каждая жива в крылах любовь… -
Журавлей. И я улечу на второе небо,
После того, как донесу крест по вере своей…
И прийдя обновлённым от многоликих Исстари
И окрестившись у врат белого на голубом,
Возьму свой крест и с новым восходом,
Возблагодарю чёрную цаплю и белых…
Несгораемых в небесах – журавлей…
Лети - чёрной цаплей целованная…
Лети Стерхом – жизнь моя,
Чудом дарованная, моею любовью,
И с севера принесённая журавлями.
Дорога под моими ногами твёрдая,
Протоптанная сердца стопами…
Осень нового мира. Утро. Солнце встаёт.
Вот вижу - голова меж белых крыл алая,
С прикоснувшимися в вечной ночи крылами…
Это нового дня, новое утро встаёт…
Земля холмогорий моей родины - покрыта
Русыми ковылями… Леса снизошли
До янтарного тлена – разделись. Наги,
В небо тянут ветвями, качая со скрипом стволы…
А в небе курлычут – в лазури глубокой,
И тихо летят журавли…