Каждый человек – отражение своего внутреннего мира. Как человек мыслит, такой он и есть.
Цицерон
Поступки мудрых людей продиктованы умом, людей менее сообразительных – опытом, самых невежественных – необходимостью, животных – природой.
Цицерон
Перемены – это неизменность в изменяющихся обстоятельствах.
Сэмюэл Батлер
Дверь. Часть 7
(события из жизни двери, произошедшие за N-ное время)
Хроника «события с чёрным юмором» или «Великого события».
I
-Зачем пришёл?- риторически спросил леденящий душу, металлический голос, когда из сумрака коридоров неожиданно появилась-выплыла фигура человека.
Человек (в чёрном сюртуке, с часами на руке, в чёрном, накинутом на лицо, капюшоне, с большим, чёрным-пречёрным, рюкзаком на спине, с гибкостью чёрной пантеры и чёрным юмором) постоял, переступая с ноги на ногу, после чего – скинул рюкзак и начал делать руками в воздухе непонятные пассы.
-Зачем пришёл?- повторил вопрос голос.
Человек, тем временем закончив странные телодвижения, принялся рыться в рюкзаке, не обращая на голос никакого внимания.
-Зачем пришёл?- в третий раз, взревев металлом, спросил голос, да так, что неведомые судороги пробежали по стенам и по полу, поднимая клубы пыли и осыпаясь крошкой кирпича.
На лице человека острой бритвой скользнула усмешка-улыбка.
-Открыть тебя. Зачем же ещё?- наконец удосужился ответить человек, доставая из рюкзака посох с набалдашником в виде головы дракона и связку ключей.
-Вот так-то…
- А,- понимающе прозвенел голос,- это ты? Великий магрибский колдун, ключник, алхимик и медвежатник. Тот, легенды и слухи о ком, распространились далеко-давно во многие коридоры бесконечного…И чьё имя, ремесло стало нарицательным в устах великих открывателей, взломщиков, программистов пространства и сапёров-силоискателей. Человек, который открыл и прошёл в усыпальницу Сидуха многоликого, обманув все ловушки и головоломки и победив семь непревзойдённых стражей…
-Не пытайся поймать меня на тщеславии, страж – грубо огрызнулся, перебив, медвежатник.
Я дорого поплатился за встречу с ними, -продолжил он и поднял вверх левую руку, на которой не хватало двух пальцев.- Теперь, значит пришло и твоё время. Если я здесь. Оно ведь всегда приходит, не так ли? Тебе ли не знать об этом?- утверждал могучий. После чего вдруг расхохотался.- Боишься?
Голос молчал.
_Ладно, ладно, можешь не отвечать,- чревовещал колдун,- сам знаю, что боишься. -Исчезнуть, ведь, не получилось, не так ли?- Лезвие ножа вновь промелькнуло под капюшоном.- И я знаю не только это. Я знаю и о том, что ты прячешь от меня и хранишь за своей переливающейся от аллергии по страху, дверью.
_ и что?- нарушил молчание голос.
_ Богатство Вселенной.
_ у меня много богатств.- Согласился голос.- Какое нужно тебе?
_ Богатства, которые ты имеешь ввиду, твой прах, меня не интересуют. Мне нужно избранное и самое великое твоё богатство. Настоящее,- продолжил колдун-медвежатник-алхимик-ключник. А именно: твое сердце-философский камень. И он будет моим. Скоро. Так ты готов отступить перед профессионалом?- сыронизировал ключник, поднимая над собою посох, с ожившей вдруг и оскалившейся драконьей головой.
- Ты готов смириться с бездной знания,- уже закричал он, осознавая свою силу…
- Ты готов открыться избранному, ибо таково желание проведения и путей,- хохотал он и его смех волною лился во все стороны, впитываясь в реальность и пугая пространство невиданным могуществом.- Ты готов?- пел он на незнакомом языке, впадая в транс и начиная странную и безумную пляску…
II
Колдун плясал. Колдун плясал вечность и, казалось, что этот сумасшедший танец никогда не закончится. Алхимик бросал под ноги какую-то чёрную пыль, бормотал таинственные заклинания, чертя при этом головою дракона непонятные знаки-руны на полу, припрыгивая и притоптывая под завывание трещин в камнях и кирпичах коридора, оханья и постанывания невидимых существ. Вдруг действо прекратилось так же стремительно и необычно, как и началось. Крики оборвались, и воцарилась глубокая, гнетущая тишина, пришедшая им на смену. Тишина. И…
Холодные глаза смотрели на дверь
Дверь, казалось, тоже замерла в ожидании и готовности. Так смотрят друг на друга перед смертельным поединком (Или – ждут).
Колдун начал первым. Его надрывный и охрипший голос читал (по всей видимости, и невидимости) основное и самое жуткое заклинание.
- Олла-илла-им-ях! Ино ил им ях!Ор! Ил-да!- кричал он, гремя связкой ключей и тряся посохом.
- Иях ла ил ях а! Илях хе ла!Оле! Оле! Оле! Именем звезды Аикх, открывателем магов, силою великих духов ru и точки с собакой, волею одиннадцати друзей Оушена и именами ангелов востока, запада, юга и севера! Именем и без имени! Рейном, реверсом, росомахою! Повинуясь воле моей и желанию моему, силе и ключам логики! Отворитесь – врата, двери, проходы, порталы, замки, засовы, тайны! Откройся, дверь! Отворись, ибо время пришло! Да будет так! – закричал под конец колдун, да так, что с потолка посыпалось что-то вроде штукатурки, и три тусклые лампы из семи взорвались, разбрызгивая агонизирующий свет огня и горящее стекловолокно.
После чего тишина вновь воцарилась на тропе неизвестного. Её нарушил металлический лязг за дверью. Казалось, что это сработал неизвестный механизм. Затем, заговорил голос – тяжело и протяжно:
- Слушаюсь и повинуюсь…
Произошло чудо. Нет, это была победа! По коридору пронёсся скрип открывающейся двери. Да, это была победа. Дверь отворилась. Но…к удивлению для ключника-колдуна, за ней оказалась другая…
- Опа! – изумление сорвалось с губ колдуна, не ожидавшего такого поворота (расклада) событий.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин,- смиренно ответил голос, и вторая дверь отворилась вслед за первой, среагировав на речевой код. Но уже не к удивлению, а к угнетённости для профессионального медвежатника, а также для глубины и простора его творческой мысли. Так как за второй дверью находилась третья. Многофункциональная, мимикрирующая, адаптирующаяся, вариативно-зеркальная система, закрытая множественностью и многомерностью реальности и времени, преломляющая пространство, зацепленная за отзеркаливание и образность сознания-действия, плюс…подкрепление за счёт…Колдун аж присвистнул.
- Ни хрена себе..,- оценил, за несколько секунд всё то, что только мог оценить с точки зрения накопленного опыта и знания, профессионал.
Ещё через несколько секунд он понял, что третья дверь антизаклинательная. А значит очень опасна. Опасна тем, что заклинание может быть возвращённым.
Но нужно было искать другие возможности, так как отступать было не в его правилах
.
III
- Трекс-пекс-фекс,- попытался открыть медвежатник третью дверь.
- Не выйдет,- отчеканил голос.
- Абракадабра!- старался подобрать речевой-звуковой-смысловой пароль ключник.
- Нет,- отрезало за дверью.
- Сим-сим, откройся!- это была третья попытка.
- Устаревшая система,- засмеялся голос.
- Сезам, отворись!Миру-мир!Да здравствует, КПСС!По чём опиум для народа?!Откройте, налоговая!ФСБ!Я от Иван Иваныча!С Днём рождения! Ты- супер!Тогда мы идём к вам!- не унимался ключник, но все его потуги оставались тщетными.
После ещё двухста обычных и редких, таинственных и вымерших, банальных и иных прочих-мелких-больших заклинаний и кодов, а также священных альбиносов-паролей, когда заморила усталость, а нервы начали сдавать, колдун-медвежатник понял, что эту дверь – этим не открыть. Нужно было менять тактику. И находить другие возможности. (И опыт – сын ошибок трудных…и т.д. и т.п.)
Возможность заключалась в драконе. Час посоха настал.
IY
Только посох-дракон мог открыть эту (третью) дверь. Только посох-дракон…Великий всегда хранил его (с тех пор, естественно, как удачно его…гм…) на (чёрный день, крайний случай, тот самый момент) то время, экстренный вариант. И вот он представился. Посмотрев на искалеченную левую руку и с сожалением вздохнув, колдун нажал на скрытый механизм под наболдажником.
Посох начал вибрировать. Вдруг деревянный остов треснул, разлетаясь щепками, освобождая тем самым причудливую и скользящую чешую разбуженного создания, спавшего много тысячелетий. Металлический дракон вибрировал (чешуя звенела, перекатываясь и превращаясь) и крутился по полу…Из тела начали появляться лапы, хвост удлинился, спина медленно вытягивалась, подёргиваясь змеёй, глаза вспыхнули красным огнём жизни. Дракон ожил. После чего замер – готовый к прыжку. Творение окончательно проснулось и ждало приказаний.
- Ату! Ату её! Ату!- не замедлили приказать колдун, указывая пальцем на дверь.
Дракон среагировал мгновенно. В тот же миг металлическая бестия молниеносно прыгнула на дверь и прилепилась к ней, вгрызаясь в неё плотью, зубами, металлическими иглами и крючками, выскочившими из-под чешуи. Дракон впитывался в дверь каплями и частицами плавящегося существа-тела, проходя в неё преображающимся естеством, всё глубже увязая и проникая в её структуру, тем самым, интегрируя и разливаясь собою в ней. Через две минуты дракон был в двери. Через три – дракон стал с ней единым целым. Через четыре на двери выгравировалась-выросла его голова с красными огненными глазами. Через пять минут драконодверь заговорила:
- Слушаюсь и повинуюсь, хозяин…
- Хороший был паразит, ничего не скажешь,- заговорил колдун, заглядывая в драконьи глаза, с ностальгией в голосе. – И жаль, что одноразовый…
После чего добавил с хрипотцой:
- Отворись!..
Драконодверь заверещала и отворилась. Вернее, рассыпалась на множество почерневших, обугленных кусков. Большой такой чёрной массой. И прямо перед четвёртой. По счёту.
Y
Через три с половиной часа по местному коридорному времени, съев (сожрав внаглую) все ключи из связки медвежатника (после последнего ключа), отворилась и она. Открыв тем самым путь к пятой и, поставив негласно ключника перед проблемой вечного вопроса: «Быть или не быть?»
Но настойчивость была тем самым качеством, приобретённым за годы усилий, тем самым, которое подвигло ключника всё-таки достать из рюкзака образ неумирающей надежды, застывшей в священном и раритетном инструменте. А именно – именной фомке. Ходили слухи, что она передавалась из поколения в поколение.
Помахивая фомкой, измученный медвежатник направился к пятой двери. С решимостью. И…и взломал её. Но, естественно, не сразу, а через часов семь по тому же времени. Причем, умудрившись сломать при этом и фомку. Дверь под номером пять, отворившись, открыла оптимистичному взору ключника (ну, это уже было понятно) дверь номер шесть. Шестую. Или следующую, что в принципе не имело особого значения, так как легче от этого не становилось. И не стало..
- Это…это не честно!!!- завопил великий открывальщик.- Это не че-е-стно-о-о-!!!
- Конечно, не честно,- заговорил голос после продолжительного молчания. Никто и не спорит. Но, ты бы хотел узнать, сколько ещё дверей осталось за этой? Не так ли?
Сила заклинания всё ещё, наверное, действовала на голос.
- Одна?- спросил ключник.
- Одна?- не теряя надежды (не путать с фомкой) могучий.
- Одна?- вопрошал шанс.
- Одна?- тлела угольками золы, умирающая решимость, но всё же готовая броситься с голыми руками в последний бой.
- Одна?- передразнило эхо.
- Одна,- ответил голос.- А за ней - ещё одна. А за ней – ещё одна и ещё одна. В общем, всех вместе – ещё 12993. По одной. И, кстати, заклинания на меня не действуют,- подвёл он итог разговора.
Что-то вроде стона вырвалось из груди медвежатника.
- Не-е-е-е-т!- пронеслось по коридору.- Не-е-е-е-т!-кричал обезумевший человек (в чёрном сюртуке, с часами на руке, с чёрным наброшенным на голову капюшоном, с чёрным отчаянием в сердце), держась руками за голову и теряясь в сумраке, породившем его фигуру, и в неизвестном будущем.
«Нет» пропадало вдали, полка всё (в который раз) не стихло, умиротворяясь тишиной.
На полу возле поломанной священной фомки и щепок дерева, вперемешку с чёрными обугленными кусками драконодвери, одиноко скучал брошенный чёрный-пречёрный рюкзак человека, легенды о котором рассказывали во многих коридорах бесконечного…
Продолжение следует…