Мы все умрем, когда ни будь,
Пройдя отмеренный нам путь.
Кто помоложе, кто постарше,
Мы все хлебнём из этой чаши,
Наполненной напитком смерти.
И все равно, во что вы верите,
Или не верите совсем.
Но жизни срок отмерен всем.
А что за гранью бытия?
Не знаешь ты, не знаю я.
А знают те, кто в мир иной,
Ушли, предел достигнув свой.
Мы думаем они за нами,
Следят паря под небесами.
Или как Ева и Адам,
По райским кущам и садам,
Гуляют
И плоды вкушают,
Не зная горя и забот.
А может всё наоборот?.
При жизни утонув в грехах,
Теперь в аду кипят в котлах,
В мольбах, протягивая руки,
Обречены на боль и муки?
А может, ада нет? Нет рая?
Наверняка никто не знает.
А может жизнь гораздо злей?
И мы лишь пища для червей?
В конце концов, не в этом суть,
А в том, как ты прошёл свой путь.
И в том, как вёл себя в пути,
Ты шёл, или пришлось ползти.
А остальное всё неважно,
Поэтому хлебнём отважно,
Из чаши смертного вина.
Всем эта учесть суждена.
Мы все, когда ни будь умрём,
И только умерев, поймём -
Не страшен мир тьмы и покоя,
Страшно забвение людское.