Воздастся по-другому и с лихвой:
за что и как – предсказывать не стоит,
пусть сбудется одна из ста историй,
рассказанных давно себе самой,
а девяносто девять остальных
не уязвят открытиями гордость,
лишь подчеркнут фантазии убогость
и тщетность исполнений заказных,
на бис, где, вдруг, несущий всякий вздор,
герой умрет, останется актер.
неискушенным нравятся премьеры,
ведь режиссера, честно говоря,
не переубедят ни первый ряд,
ни копи, ни изгнанье, ни галеры.