Антикварная вещь – золотое пенсне
На потёртом шелкОвом шнурочке.
Отвалил за него я несчётно монет,
Раскошелившись без заморочки…
Чей породистый нос оседлало оно
В достославно минувшее время?
В чей расплывчатый мир открывало окно?
Чьей познало пытливости бремя?
Я смотреть с восхищением искренне рад
На изящную эту вещицу.
Ведь за нею в безмолвный становятся ряд
Сердцу русскому близкие лица.
Достоевский, Некрасов, Чайковский, Толстой,
Чехов, Мусоргский, Павлов, Бурденко…
Даже перечень этих фамилий простой
Не одной обернётся неделькой…
….
Я хотел для себя, скажем – в шутку, избрать
Символ интеллигентности русской.
Сам себе ведь не станешь бессовестно врать,
И не скажешь: "Не надо о грустном…".
Бакенбарды, бородки, усы, парики,
Ноты, перья, пюпитры, дуэли -
Позволяли себе кое-что старики,
Молодые - другое умели.
Но и тем, и другим, кто был связан с письмом,
На бумаге фиксировал мысли,
Чтоб талантом блистать, и бескрайним умом,
В самом искреннем, правильном смысле,
Важно было увидеть, исправить, сравнить,
То, что писано им, и другими.
А глаза подводили… И тонкая нить
Нервных связей - рвалась между ними.
И тогда их носы оседлали pince-nez
(Может быть, что-то было и раньше).
Но оно, я признаюсь, понравилось мне,
Не французским названьем, а нашей
Русской сутью, которой – лишь совесть предел,
Если что-то за душу задело:
Чуть пенсе приподнял, бросил: Я вас… имел!
И продолжил серьёзное дело.
….
Антикварная вещь – золотое пенсне
На потёртом шелкОвом шнурочке…
Я примерил… Идёт удивительно мне!
А потом написал эти строчки…
* * *