Салют был вчерашний ужасен,
А водки на душу сполна.
Стал Говард для граждан опасен,
Но рядом стояла жена.
И, нежно обняв, говорила:
«Спокойно! Поймаем такси».
Ну, в общем, она сохранила
Нам Светоча. Полный мерси!
Тяжелое утро настало…
«Рассолу! Пивка! Где кефир?»
«Мы, милый мой, в лес собирались,
Проект-то твой вышел в эфир».
Полянка, костер. Банку пива
Нетвердой рукой обнажил.
А с пива все писают криво,
И Говард по малой сходил.
Но жаль, не дошел – на дороге
Попался огромный медведь.
«Балу, отвали! - Уткин строго, -
Случайно описаю ведь!»
Медведь зарычал, но куда там!
Кто ж сможет такое стерпеть?
Огрел его Говард лопатой
И начал струею звенеть.
Стряхнул. Пульс пощупал – не дышит,
Но Уткин слез лить не привык:
«И сколько ж в тебе веса, Миша?
Пожалуй, сойдешь на шашлык».
И шуйцей своею могучей
Поднял он беднягу Балу…
«А, вот и грибочки. Тем лучше.
Зажарим, сгодятся к столу».
Теперь на поляне веселье,
Жена нежно Говарда чмок:
«Не знала я то, что похмелье
Семейного счастья залог».
И Говард, душою доволен:
«А может, еще нам мясца?
Я слышал: за лесом, на поле
Есть мамонт – животных всех царь».
С тех пор ясно вижу картину:
Жрет мамонт из злаков букет,
А Говард большую скотину
Лопатою бьет по башке.