Там в яблоне, в холодной высоте,
Средь райских яблок сумрак догорает.
По штриху мастера рисую на холсте,
Пока не высохнет, и масло не растает.
Там в зеркале, в стеклянном серебре,
Пред амальгамой кто-то умирает.
И на персидском вышитом ковре
Свои шаги, как краски растирает.
Там в номере, на мраморном столе,
Фитиль дрожит, и воск в огне пылает.
Душа - цветок в ботнической смоле,
Свеча, как тело, молча оплывает.
В пыли янтарной, в полной темноте,
Подсвечники на пламени гадают,
Рисуют безыменных житие,
И все чины небесные рыдают.