На кладбище, где сон и тишь
со всех сторон тебя объемлют,
понурив голову стоишь,
безмолвно спрашивая землю.
По странной прихоти Творца,
со всех сторон объяты мраком,
лежат без сердца, без лица
здесь те, кто в рамочке под лаком.
Их краткий век прошелестел
и затерялся под ногами,
и память их истлевших тел
теперь возложена на камень.
Когда известен приговор
(в дверях родни циничный шёпот),
ты хочешь жить наперекор
тому, что предвещает опыт.
А опыт учит: никому
не избежать сырой могилы –
всё, что скопил ты, – на кону;
все те, что были сердцу милы…
Летит тяжёлая земля
на гроб, обтянутый глазетом,
и в чёрную дыру нуля
летят банкноты и банкеты.
Плиту положат над тобой,
чтоб опасались те, что живы,
тревожить дерзкою стопой
земли бездонные архивы.
По странной прихоти Творца,
по нашей суетной природе
лишь здесь, в безмолвии конца,
покой желанный мы находим…