* * *
Империи приходят умирать
в обычные притихшие квартиры,
где каждый день замызган и застиран
и кое-как застелена кровать.
Где на стене висит не карта мира,
а то, что удалось нарисовать
ветвям и свету. В окнах осень, сыро —
настолько, что когда проснётся Ной,
он по уши наполнится одной
тоской о выживании, да кроме
того, внезапно пойманный виной,
увидит тех, кого оставит в доме
среди других, намеченных с собой.
Тогда, в лучей задумчивом изломе,
посудина, согретая на треть
вином (на часть вина — две части блеска),
представит мир не то чтобы не резко —
но так, что станет незачем смотреть.
Тогда же — окончательно и веско
о том, что ни упасть, ни улететь
поведает ночная занавеска.
www.porebrik.com