ОБЪЯВЛЕНИЕ
ОЛПЖ «Круги» с чувством глубокого удовлетворения сообщает всей незаинтересованной общественности об открытии осенне-зимнего охотничьего сезона. Во избежание крупных конфликтов и мелких недоразумений, официальные лица, обделённые специальными полномочиями, освобождаются от юридической ответственности. В случае непроизвольного отстрела отдельных, не выдержавших испытания, авторов, ОЛПЖ «Круги» обязуется полностью возместить весь неподдающийся моральному учёту материальный ущерб.
Заказ первый
MOON
ОХОТНИКИ:
Виталий Литвин
Grafomanka
Frank
Gavs
Тихая лунная ночь. Уютный зимний садик в малогабаритном коттедже на Рублёвском шоссе. Минимум простеньких декораций из инкрустированного дешёвой платиной красного дерева, в глубине которых, экзальтируя, декламирует стихи
M O O N:
Ты будешь плакать,
прячась,
в губы,
уткнувшись устьицами глаз,
мое дыхание пригубишь
до неозвученности фраз,
по колебаньям занавески
за холодеющей спиной,
пойму, как слезы эти вески,
прильнув горячей стороной
не оставляя даже ветру
микроскопических частиц
тела сливаются по фетру
испода кожи рук и лиц
в твое прошептанное… Мама..,
под зависание небес,
что слаще пения имама
и ближе явленных чудес.
На перетруженные плечи
ложилась женская рука…
Как этот вечный жест беспечен,
как я далек, как ты близка…
За размашистой тенью Moonа из импровизированной засады, замаскированной под лунку, посреди педантично постриженного газона поля для гольфа, наблюдают охотники, с помощью лазерного микрофона считывающие акустическую информацию (звуковые колебания оконного стекла). Они о чём-то беседуют. Прислушаемся.
GRAFOMANKA (водя пальцем по плечу Gavsa)
Первое впечатление: не нравится уже в процессе чтения. Перетекание одного непонятного (или непонятого?) образа в другой. Последние 8 строк таки внятно объяснили, что стихотворение о маме…
Впечатление от второго прочтения: в целом, нравится. Сознание не цепляется за непонятность образов, стремясь к финалу, в котором все хорошо и ясно. Но непонятость образной системы автора напрягает.
GAVS (не убирая плечо)
А ведь ровное стихотворение. Интонационно выдержанное от первой строки до последней. Точные – и простые – рифмы. Безупречная ритмика.
FRANK (расправляя плечи )
Аллюзивность стиха, если так можно выразиться, мала, пожалуй, лишь одно слово вызывает их (аллюзии), но зато оно единственное способно перевернуть его восприятие с точностью до наоборот. В результате первоначальный смысл меняется на прямо противоположный. Даже не прямо, а резко иной. При первом прочтении начальные тропы (стих не создаёт целостной зрительной картинки, его автор не описывает, а выдаёт в строчках мысленный поток своего лиргероя, где видимое перемешано с осязаемым, чувственное с отстранённым) создают представление об уединённости двоих, причём неважно ни их прошлое, ни их будущее, то есть нет времени, как нет и пространства, потому что встречающиеся образы лишены соотношений - устьица глаз, колебания занавески, холодеющая спина, ветер, микроскопические частицы, фетр, кожа рук и лиц - всё это дано намерено разрозненно наверное для того, чтобы привлечь внимание читателя снаружи внутрь, куда-то внутрь, ближе явленных чудес. Имеет ли это художественный эффект? Безусловно - да, имеет, у меня создалось ощущение трагичности описываемого, но кроме этого что ещё? Каково её происхождение? Наверное из-за плача, из-за того что зрению ( устьицам глаз) здесь соотнесено "моё дыхание" - они против друг друга, подчёркивая неравенство положений ( рот против глаз), но неясно - по какой причине: роста ли, положения тел ли...
GAVS (не убирая плечо Franka)
Формально очень гладкий текст.
По сути же, как мне кажется, в этом стихотворение ощущается сильное влияние Пастернака. Дело не в тематике (хотя, «Зимняя ночь» - помните, да: «Мело, мело по всей земле…» - мгновенно приходит на память). Точнее, не только в ней. Пастернак ведь стремился оживить яркость образного языка, заставить метафору жить самостоятельной жизнью – т.е. переносное и прямое значение в образе как бы меняются в его стихах местами. Реальность пропускается через поэтическое сознание, преображается в нём – даже разрушается, может быть – и воссоздаётся заново. И тогда появляются интересные – и неожиданные – ассоциативные образы, которые заставляют в радостном удивлении остановиться.
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (демонстративно ничего не расправляя)
Давайте лучше перечитаем:
«Ты будешь плакать,
прячась,
в губы…»
Прятаться в губы? Интересно, в чьи? Свои? Его?
«Ты будешь плакать,
прячась,
в губы,
уткнувшись устьицами глаз»
Так стало понятно: она заплакала, и спряталась - очевидно у него на груди – тыкая узенькими глазиками ему в губы. Почему узенькими? Во-первых, «ткнуться» чем-то широким – нельзя (ТЫКАТЬ – "втыкать, колоть; делать указующий жест; наносить удар чем-либо острым"), а во-вторых, глазки сравнены с «устьицами» – и само слово-то созвучно «узенькому», да и будь это «глазища», их бы и сравнивали с устьищами, в крайнем случае – просто с устьями.
GRAFOMANKA (доставая сигарету)
Первые четыре строки действительно оставляют в недоумении… кто куда прячется? Скорее всего, проблемы с пунктуацией. Есть два варианта:
1. «Ты будешь плакать, прячась в губы, уткнувшись устьицами глаз» (в этом случае просматривается стилистический ляп «прячась в губы» и «безадресность» «уткнутости» глаз).
2. «Ты будешь плакать, прячась, в губы уткнувшись устьицами глаз» (вот этот вариант, видимо, и имел в виду автор).
Получается очень милое начало. Не могу не отметить замечательную метафору «устьица глаз». Особенно в привязке к упоминаемым дальше слезам.
GAVS (доставая зажигалку)
Устье – место впадения реки в другой водоём – устьице глаз – здесь можно читать – уголок глаза, откуда вытекает слеза.
К сожалению, на мой взгляд, остальные образы в «Ты будешь плакать…» (включая «фетр испода кож») не столь удачны.
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (ничего не доставая)
Да нет же: устьица – это из школьной ботаники:
УСТЬИЦЕ - Отверстие между клетками в кожице листа растения, служащее для испарения влаги и газообмена.
Представьте их себе! Я представил – и полное ощущение, что у плачущей угреватая кожа.
Нет, но какое мастерство: четыре строчки в девять слов, и образ узкоглазой жирной бабы нарисован.
GRAFOMANKA (прикуривая)
Давайте по порядку.
Далее: «мое дыхание пригубишь до неозвученности фраз»… Дежа вю. Или где-то уже было, или настолько привычен набор слов. Звучит красиво, но, кроме того, что сознание запнулось о банальность выражения мысли, понадобилось еще некоторое время, чтобы вывести эту мысль (образ) в какое-то осязаемое действие. «Мое дыхание пригубишь до неозвученности фраз»… очевидно, речь идет о поцелуе…
FRANK (укоризненно глядя в сторону курящих)
В подтексте и в виде тропа - губительность совершаемого как намёк:
"уткнувшись в губы", "пригубишь", ещё немного и читатель, подталкиваемый автором, как бы наткнётся на сей подтекст явно - в слове гибель. Но этого слова нет.
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (ни на кого не глядя)
«пригубить» – это же нехотя, рассеяно, особенно не прислушиваясь к своим ощущениям попробовать?
Значит, ОНА: заревела, бросилась ему на грудь и начала, мгновенно успокоившись, «пригубливать», причем, «устьицами пригубливать» его дыхание. Поехали дальше -
…в губы,
уткнувшись устьицами глаз,
мое дыхание пригубишь
до неозвученности фраз
Ага, он попытался ей что-то сказать, на когда дыхание заткнуто глазиками, выдохнуть фразу – никакой возможности не остается, вот вам и «неозвученность».
мое дыхание пригубишь
до неозвученности фраз,
по колебаньям занавески
за холодеющей спиной
GRAFOMANKA (доставая пудреницу)
Дальше, на мой взгляд, начинается некоторая смысловая сумятица – не могу уловить причинно-следственной связи между колебаниями занавески и весомостью слез…
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (не обращая внимание на пудреницу)
Стоп, и я не понял. Откуда взялись занавески? Ну, что спина
похолодела – это понятно: когда на тебя такое набросится, не только спина похолодеет, но занавески? Перечитаем: «ты будешь плакать…», «мое дыхание пригубишь…» – а дальше уже занавески колышутся… А-а-а, понятно, дальше, наверное, начинается новое предложение, но автор – новатор, и это – дерзкий новаторский XXII-вековый приём: писать без точек. Некоторые же пишут без запятых? Ты же сам писал, помнишь?
(Литвин выхватывает у Grafomankи пудреницу и, разворачивая её зеркальцем, с огнём в глазах грозит себе пальцем)
А чем он хуже? Или чем точка хуже запятой?
Ладно проверим, мысленно ставим точку и начинаем новое предложение:
мое дыхание пригубишь
до неозвученности фраз. (,)
П(п)о колебаньям занавески
за холодеющей спиной,
пойму, как слезы эти вески,
Нет опять не получается! Какие-то странные перечисления: «по колебаньям» и «пойму»… Понял! Я опять понял! Это продолжение новаторского XXII-векового приёма: вместо той точки, которую он не поставил, где надо бы поставить, автор ставит запятую, где по замшелым правилам она не ставится! И баланс соблюден.
Разобравшись с конструкцией, еще раз вчитаемся:
мое дыхание пригубишь
до неозвученности фраз.(,)
П(п)о колебаньям занавески
за холодеющей спиной(,)
пойму, как слезы эти вески,
Теперь попробуем связать «колебанья занавески», «дыхание» «холодеющую спину» и весомость слез. (Талант автора вызывает оторопь: на этот раз он одним(!) словом придал вещественность слезам – это вам уже не капельки, их вес воспринимается теперь никак не меньше помидора!).
Но сразу возникает вопрос: о чьей спине идет речь? Если это спина нашего новатора, то понятно, почему она у него похолодела, но, как он увидел за СВОЕЙ спиной пресловутые занавески? А если – «луноликой», то всё ясно с занавесками, но с чего её спина-то так ощутимо – на ощупь – вдруг начала холодеть? Нет, я всё-таки склоняюсь к мысли, что спина – поэтова. Тогда что делать с занавесками?… Понял! – Гюльчетай бросилась ему на шею, заревела, и начала «тыкаться» ему в лицо, у него – мороз по коже, он отвернулся и увидел, как от ее рева заколыхались занавески!
Есть! Выдохнем и пошли читать дальше.
…пойму, как слезы эти вески,
прильнув горячей стороной
Чего-чего? Чем прильнув? Его же вроде женщина обнимает… ну, может и не очень красивая, но не всем же обнимать Джениферий, кому-то вот надо и Фирюзу… Или он, что ли, как раз об этом? – что, отвернув личико, он по-прежнему мужественно «льнет» к ней горячей своей стороной?
пойму, как слезы эти вески,
прильнув горячей стороной
не оставляя даже ветру
микроскопических частиц
тела сливаются по фетру
испода кожи рук и лиц
Вон оно что: это он еще одну точку заменил запятой. И с «прильнув» начинается смелая гипербола страстного объятия: их тела слились по «фетру испода кожи рук и лиц»…
Grafomanka (туша в пудренице сигарету)
Оставим ветру наличие или отсутствие микроскопических частиц – это я могу себе представить (настолько сильны объятья). «Горячая сторона» тоже «проскакивает»: если спина холодеющая, значит, люди сливаются лицом друг к другу. Но вот это: «по фетру испода кожи рук и лиц» - я понять не могу. Почему «по фетру»? Фетр – это ткань такая, насколько я знаю. Возможно, с фетром сравнивается кожа… имхо, для кожи грубовато, но это уж воля автора. Слово «испода» я не знаю, в словаре не нашла. Оно-то, наверное, и сбивает с толку относительно и фетра, и объятий, и кожи…
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (не потушив огонь в глазах)
«фетр…»? почему для меня это что-то из шляпного дела? Хорошо, когда рядом инет… так: «фетр - Наилучший сорт плотного, тонкого войлока, идущий на изготовление шляп, обуви и т.п.» мда…. тонкий войлок… еще и для обуви… Поэт, а предварительно ты бриться не пробовал? а у дамы, у луноликой нашей Шахразады, у нее тоже – фетр?
Ну, если два сапога – пара, тогда все нормально. Ребята, не смущайтесь, продолжайте!
тела сливаются по фетру
испода кожи рук и лиц
в твое прошептанное - Мама..,
Да, я всё правильно понял: Как он исподом фетра по ее исподу провел, так она и не выдержала: «Ма-ма!»
под зависание небес,
что слаще пения имама
и ближе явленных чудес.
вот и «небеса зависли» – в комнате-то, и имамы запели сладостно, и чудеса были явлены.
Grafomanka (задумавшись)
Далее по логике построения предложения тела сливаются в прошептанное слово «мама»… Этот прием я тоже не поняла…. Частенько сталкиваюсь с тем, что авторы говорят: «Не надо искать логику, это же образ!» Ага, а я всегда думала, что образ не есть отсутствие смысла. Ошибалась что ли? Как тела сливаются в слово? Да по фетру (коже)?
«Под зависание небес» - красиво, но неясно зачем, поскольку ждешь какое-либо действие, а выходит, что это зависание небес «слаще пения имама и ближе явленных чудес». Или пение и чудеса относятся к слову «мама»? Тогда – хорошо, но возникает ошибка двойного подчинения.
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (потушив огонь в глазах и пудренице)
Все-таки чувствуете единство стиля: как сразу намекнул про узкоглазенькую, так с «имамом» и кончил. А правда, что имамы поют? Я почему-то думал, что это кто-то типа Путина-Буша – президенты тамошние, а не разные Пугачевы-Киркоровы… Да ладно, если у этой парочки кожа такая, что на сапоги пустить можно, то им пение любого Шредера сладостным покажется. Азия’с.
GAVS (пряча зажигалку в нагрудный карман)
Да уж, и я в удивлении – правда, теперь слегка недоуменном – тоже останавливаюсь перед «имамом». Откуда вдруг? И почему? Ведь никаких других примет-отсылок к Востоку – оправдавших бы присутствие почтенного служителя религиозного культа – в тексте нет. Не хотелось бы думать, что имам здесь поставлен исключительно для рифмы.
FRANK (ничего не пряча)
Слаще пения имама - эта строка губит стих. Добивался ли автор этого? Не знаю. Мог добиваться, а мог использовать это инородное слово по собственной глупости, которая здесь выглядит как авторская глухота к языку, его культурным и идейным смыслам. Ну, во-первых, наверное не имам, а муэдзин - тот, который сидит наверху минарета и своим, для всех, кроме мусульман, довольно необычным, если не противного тембра голосом поёт, что он там поёт - не знаю: молитвы, а может просто торопит к началу молитвы, или ещё что ... А имам - это духовное звание, довольно высокое и они обычно не взывают с такой высоты, хотя, конечно, физическое устройство мира не запрещает иному имаму забраться на минарет. Но это будет исключительное событие - не о нём в стихе. То есть пока что это - глупость, которая сейчас в незнании предмета. Но если для лиргероя стиха шепчущий в любви голос звучит также, как орание с минарета, то я не воспринимаю такую гиперболу, потому как меня, как читателя русского стиха ( на русском языке) здесь возмущает именно то, что это голос мусульманина. Буддист, индейский шаман, колдун с острова Гаити здесь вызвал бы меньшее неприятие, чем имам. Почему? Что мне он плохого сделал? Поверьте, я не знал ни одного имама, муэдзина, даже может быть не видел их наяву, но с культурологической точки зрения, там где альтернатива христианству не шаманизм, не вуду какие-нибудь, а именно ислам, говорить, да просто упоминать имама в любовном стихе - нонсенс. Это - второй уровень глупости - мировоззренческий. Есть и третий уровень, на котором эта глупость становится мерзким фарсом. Ведь у муэдзина голос таков не потому, что он так старается, а потому, что он - скопец. Голос скопца здесь сравнивается с голосом любимой. Позвольте, а о любимой ли здесь речь? Поискал в тексте - нигде нет ни намёка на пол, такое мог написать и гомосексуалист, он всего лишь завуалировал пол - мол понимайте как сможете, кому - женщина, а кому и мужчина - скопец. Скопцы могут быть гомосексуальны? После этого и возникло подозрение о намеренности этой строки, я уже об этом говорил.
ВИТАЛИЙ ЛИТВИН (продолжая тушить огонь в лунке)
Что дальше-то?
На перетруженные плечи
ложилась женская рука
Как этот вечный жест беспечен,
как я далек, как ты близка
«Перетруженные» – чем?
«Жест беспечен» – а как же рыдания, слезы в помидор, взлетающие занавески?
«Я далек» – почему?
«Ты близка» – кому?
Кому «ты близка» - это из предыдущего текста понятно. А остальное… я устал, я сдаюсь, я не понимаю…. Да и не очень-то хотелось.
FRANK (потухнув)
У стиха есть заключительная строфа, но она выглядит как дописка в свете моего последнего рассуждения. Та женская рука может быть совсем не из предыдущих строф стиха – ведь только в этой строфе проявляется пол героев, после мучительных предположений читателя. Так что мне этот стих мне абсолютно не нравится - в нём автор играет с читателем, причём играет так, что о нём создается мнение как о человеке, который играя в прятки, а в начальных строчках автор пытается как можно больше «затемнить» ситуацию, спрятал голову, но выставил наружу наиболее выступающую часть тела.
GAVS (застёгивая молнию нагрудного кармана)
Весь текст развивается вполне предсказуемо, и даже финал (вещь в стихотворении, как мне кажется, чрезвычайно важная) эту предсказуемость не нарушает. Этакий «вечный» - не сказать, банальный – вывод-констатация: «…как я далёк, как ты близка». Мне лично хотелось бы видеть здесь более яркий, эмоциональный, взрывной – если угодно, даже в чём-то нелогичный - финал, который, на мой взгляд, мог бы придать этому стихотворению ту самую – так любимую Пастернаком – «случайность». Случайность, которая всегда вернее продуманности.
Grafomanka (пряча пудреницу)
К последней строфе претензий нет. У меня она отчасти нивелировала плохое впечатление от невнятиц, что были до нее.
Прочла еще раз (не говорю «последний»). Впечатление в целом: среднее стихотворение, уравновешенное примерно равным количеством неплохих образов и стилистических ошибок. Ничего нового (разве что «устьица глаз» - зацепили), но и не так плохо, как бывает. Оставила бы 6 первых строк и 6 последних. Прелесть в простоте.
MOON, не прекращая декламировать, задумчиво смотрит на угасающую луну. В сторону зимнего сада летит мячик для гольфа…
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ:
"ПОД ПРИЦЕЛОМ" - СПЕЦИАЛЬНЫЙ, если не сказать УНИКАЛЬНЫЙ, проект журнала "Круги":
несколько независимых экспертов дают свои оценки произведению, имя автора которого им неизвестно. Более того, рецензенты также не имеют малейшего представления о том, кто является их оппонентами при обсуждении произведения, с чьими отзывами они знакомятся только после публикации общего монтажа.
Проект "Под прицелом" приглашает принять в нём участие как авторов, так и рецензентов. Свои заявки присылайте по адресу:
krugi@inbox.ru с пометкой "ПОД ПРИЦЕЛОМ"