Я обожаю губы обжигать
О чашку, принесенную тобою, –
По воздуху приплывшее питье.
Мне нравится, что ты похож на мать
Вертлявостью, собольей худобою,
Твоё коварство и твое нытье
По вечерам. Поверь, мне нету дела
До наскоро припудренных прыщей,
До несформировавшихся понятий
И до того, во что тебя одела
Дурацкая эпоха. Всех вещей
Не перешить… да и к чему пенять ей?
Не думают о красоте, когда
В газету заворачивают розу
Но разве розу прелести лишишь?
Растет у Ганимеда борода.
Из грязной пятки достает занозу
Курчавый ангел…Ты меня смешишь -
И восхищаешь. Что глядишь шалавой?
Хлебнешь со мной? Двусмысленность – в строку.
И двуязычие у нас в ходу недаром…
Нарочно обожгусь кофейной лавой,
Нарочно – злую пошлость изреку,
Пусть станет слово маленьким ударом, -
Лишь бровью двинь. Душою покривлю -
Чтоб ты скривился, и слегка зарделся,
И, злясь, позволил сделать первый ход
Охотнику по имени Люблю…
Хочу, чтобы язык не отвертелся,
Чтобы раскрылся дышащий живот…
Взять, заломать, как белую березку,
Забаловать, как ласкового пса,
Заставить расплескать нектар медовый
На рижском пледе в желтую полоску…
Над зимним взморьем лесополоса…
Ты помнишь, мой латыш белоголовый?..