ЛЕГКО О НЕЛЕГКОМ
Пройдемся рука к руке,
без пафоса, налегке,
куря и кренясь под ветром,
что властвует на реке.
От волн ошалев слегка,
«прицелимся» в облака.
Напьемся густого кофе
на палубе поплавка.
Как рыбок робки клевки,
как чайки гнусно ловки…
Как неизмеримо легок
клинок Петропавловки –
в легчайшую высоту,
петровскому вслед персту…
Ты помнишь, как прошлым летом,
стояли мы на мосту?
Нелегкая занесла
мне в легкое семя зла,
и мутная волн похлебка
плясала в глазах, росла
уверенность: никогда…
Ведь ты – как эта вода.
Мне легкость невыносима,
с которой ты скажешь «да».
Яснее мне с каждым днем,
как легок ты на подъем,
как нетяжел поведеньем,
как мало весy в твоем
признании на ходу.
Находчив ты – на беду.
А я – увы – легковерен.
Не знаю, на что иду…
– В нас кровь, а не молоко.
В нас – рок, а не рококо.
– Как иго может быть благом?
Какое бремя – легко?
– Рука – разве тяжела?
Река – разве развела?
Мы вместе – чтоб с легким сердцем
делить слова и дела…
Испортить проще всего.
Ругаю – всё ничего!
– Полегче на поворотах, –
хихикает божество.
– Ты что ж предлагаешь? Бром?
Увы, наш мир – траходром.
– Лишь с легкой твоей подачи…
Клянись же – своим ребром,
и опухолью в паху,
и паданцами в пуху,
и семенем легкоплавким –
скажи мне как на духу:
горячность моя смешна? –
Смеется – легка мошна.
Соблазны разнообразны,
душа, как на грех, одна.
Час от часу мне трудней,
всё с легкой руки твоей…
О, помню плевочки пены,
на гребнях тех блудодней.
Я чувствовал: всё, причал.
А ветер мне «нет!» кричал.
Ты понял. Но камень в сердце
нисколько не полегчал.
Я счастье свое носил,
как платье, и всех бесил.
Юнону скрестил с Aвосем
и легкую смерть вкусил…
А ты жил без трат, без бед,
то в твид одет, то в вельвет.
То легок был на помине,
то снова – в помине нет.
Не кончен тот разговор,
(не легче ль – лечь под забор?),
но воробей пресловутый
не пойман – значит не вор
прибравший мой копирайт…
Исаакий… Иссяк твой спрайт,
И я покупаю колу,
как водится, ультра-лайт.
Не камень, не кошелек –
кораблик и мотылек.
Все легкое – ближе к небу.
Ты этим меня привлек.
Легко судишь обо всем,
и спор с тобой – невесом,
и грех – легкоусвояем…
Я верю: мы всё снесем.
Веди себя, как ведешь:
как легкий десертный нож,
как легкая форма гриппа,
как легкого жанра ложь –
наносишь ты полувред,
неся в пылу полубред…
И стыну я полегоньку,
отчасти лишь подогрет…
– На льва залезешь? – Легко!
– Вдова…– В натуре, Клико!
– Ты можешь не улыбаться?..
И бледен как молоко,
в кистях и бедрах – ленца,
прелестный эффект венца.
И чем-то похож на Венца,
и на птенца – слегонца…
От аналогий тошнит,
но тянет, гнетет магнит –
к той сволочи легкоперой,
которой карман набит,
и вновь потрошу карман,
воркующий паркоман.
И облегчаюсь прилюдно -
рожаю промо-роман.
Сюжет нужен позарез.
Сыграем на интерес!..
Пускай несут легковушки
сатиров и сатиресс
на лоно лугов и вод –
мы свой создадим извод
(так нелегал-одуванчик
посредь мостовой живет)
и постараемся, чтоб
наш текст пронизывал стеб,
неряшливо-легковесный,
как ерофеевский треп.
Избавимся от корней,
найдем купца пожирней…
Смеюсь – отлегло от сердца.
Ну что ж – так оно верней.
Накупим – на все! – петард,
по ветру пустим штандарт
и – в первой главе романа –
публичный попрем стандарт.
Утопим тоску в Неве –
и вдруг, во второй главе,
найдем божию коровку
на позеленевшем льве…