(По существующему преданию, А. С. Пушкин
````свято верил в предсказанное ему роковое
``````````````предназначение цифры 37)
``````````````````````````Все, все что гибелью грозит,
``````````````````````````Для сердца смертного таит
`````````````````````````Неизъяснимы наслажденья –
`````````````````````````Бессмертья, может быть, залог...
`````````````````````````````````````````````````````А. С. Пушкин
Тишина на Каменном острове,
Белый снег над Черной рекой...
Лишь слова, холодные, острые,
И посыл к барьеру рукой.
Пять шагов... И все уже кончено.
Значит, вещим был все же срок!
Почему так долго, настойчиво
Не могли спустить вы курок?
Испытать судьбу захотелось ли,
Все проверить раз навсегда?
В человека, может быть, целились,
А уже потом во врага?
Как немного выпало времени,
Тридцать семь чтоб в тридцать седьмом.
В предсказанье долго вы верили
На веку недолгом своем.
Тридцать семь... За тройкой с семеркою
Подменяла дама туза.
И судьба старухою мертвою
Все сильней слепила глаза.
Целый год стихи завещальные.
В них желанной смерти мотив,
Как в любви признанья прощальные,
Как к друзьям заветный призыв.
До чего же трудным он выдался
Тот последний, тридцать шестой:
Кредиторы, светские вымыслы,
Вечный флирт Дантеса с женой...
Стать женой народного гения –
Всю себя до капли отдать,
Каждый день его и мгновение,
Каждый вздох его охранять.
Тем и славны женщины русские,
Что был долг превыше всего,
Что в Сибирь, в избушечки тусклые,
Шли, скрепясь, по зову его.
Но с лицом мадонн из Италии
В восемнадцать, двадцать ли пять
Все никак красивой Наталии
Не устать себя выставлять.
Бенкендорфы, Геккерны разные
И сам царь со свитой своей.
Сплетен своры спущены грязные
С языков придворных псарей.
Изнурен, измучен той падалью.
И уж нету мочи терпеть,
Анонимки дальше чтоб падали.
Все решит одна только смерть...
``````````````Выстрел грянул.
Тишина на Каменном острове,
Белый снег над Черной рекой.
Темных елей маковки острые.
Тишина...
`````````````И П у ш к и н живой!
1987 Ленинград