Когда пла4ет осока, рисуя иглы на твоих ладонях … твои ежесекундные ладони, выстукивающие патети4ескую сонату и стук сердца совпадает с дробью дождя. Я не могу выжидать бесконе4ность, суша кристаллы ве4ности в исколотых пальцах – на твоих пальцах – кольца. 4ьей отныне ты будешь? Кто высту4ит цепкий ритм по твоим сосудам, суживая тебе дозы жалости, жеманности … маленькие жёлтые листья. … И всё же … тебе достаёт нежности, особенно по утрам, когда золото волос путается и не мне запускать свои исколотые пальцы в твои путаные волосы … 4то ты 4увствуешь когда вскрываются раны? Ты вспоминаешь меня? Ты любишь её? … целовать её шею … Ты любишь любовь к ней? Каплями множатся стаканы, глотки вязнут в горле, тёрпнут, липнут к нёбу, обжигают, мнут меня листом … Как ты там? Так же как я здесь? Мну окурки, выламывая суставы – муторный хруст, под ногами осеннее небо сужается в лужу, жёсткие углы остриями впиваются в глубь, надсадно проникая в лилитово сердце, прометеевым огнём. И днём и но4ью. Но4ью тяж4е. Больше. Виднее. Всем. И вернее бьёт взгляд. Полуоскалом-полуулыбкой-полулюбовью ли? Полумеры-половин4ато. Половицы мягко стелют. Да больно падать. Страшно закрывать глаза – спасаюсь спи4ками, ябло4но-медово-липкими спасами, августовскими страхами-штрихами-тире-междометьями, восторженными восклицаниями. Ах, как это сложно, ведь правда? … меня мутит от гулких коридоров, 4истых листов, присутствия-отсутствия, отсутствия-присутствия.
Ожидание выдуманных встре4 на выдуманных же перронах, выкладывая раввенские мозаики – твоё лицо – меня мутит от слёзных осок и монотонных звуков. Без твоих слов-слёз-гортанных всхлипов-перелив4атых отзвуков … люблю ли я … люблю ли тебя … те-бя … бр-р … как холодно. Дородными жестами выпускаю канареек – на волю – врозь – никому не вместе. Душами срастаются – телами – нет. И как же тебе засыпать? Каково мне – 4увствовать твой запах, брать след, выламывать лапы и замертво падать к утру.