ВСТУПЛЕНИЕ
Часто, призванные княжить
Власть берут, чтобы варяжить.
Так давайте же обсудим
Подоплеку в этом блуде,
Глядя нашим предкам вслед,
На дела минувших лет.
По славянскому уставу
Избирательное право
Да возможность вольной речи
На большом народном Вече
Предусматривал закон,
И служил издревле он.
Собирали огнищане,
Повсеместно совещанья.
Там судили да рядили, -
Все ведь грамотными были, -
Выбирали, млад и стар,
Представительных бояр.
И давали им наказы:
Кого любо выбрать в князи,
Кто достоин старшим быть,
Чтобы землю защитить.
И всевышней Правью свят
Был общественный наряд.
Но влиянье власти лестной
На народ сродни болезни:
Разодрались – груди в груди,
«и не бяше правды» в людях.
Стали править кум и сват
Да разбойничий захват.
Взяли власть варяги вскоре,
Сплавили Перуна в море.
Как делили свято место,
Знает летописец Нестор;
Хроники из первых рук
Повторять нам недосуг.
Резали друг друга братья,
Как скотину, рать за ратью.
Край на край вставали люди
Под знамена властолюбья,
И варяжский этот блуд
Все историей зовут.
Просочилась сквозь пергамент,
Знать, история другая, -
Если все же людям силы
Сохранить себя хватило,
Историческую роль
Исполнял иной герой.
Но писать о нем не стоит,
Ибо - место он пустое.
Русский лапотник в рогоже
Для истории ничтожен;
Он – всего лишь мелкий прах
В героических делах.
Потеряли предки сдуру
Самобытную культуру;
Угораздило украсть им
У себя народовластье,
И поступок этот - вот
Все, что совершил народ.
За три века до монголов
Русь себя лишила воли.
И в убогую обитель,
Наконец, пришел спаситель,
А впустивший на постой,
Князь Владимир, стал Святой.
1
Хорошо бы без опаски
О былом писать как сказке:
«У старинушки три сына,
Старший умный был детина,
Средний был и так и сяк,
Младший вовсе был дурак».
Но событиям на деле
Чужда сказочная прелесть.
Лишь в одном они согласны
Со словесностью прекрасной:
Парень - вроде бы простак,
А на деле - все не так.
Младший - сыном был Малуши,
Не привыкшей бить баклуши
Ключницы покоев княжьих.
И никто не думал даже
В княжьем доме отродясь,
Что Владимир - тоже князь.
Их отец – гроза хазаров
Святослав – был воин ярый.
Предоставил Киев стольный
Матери – княгине Ольге.
Поле брани да шелом
Заменяли князю дом.
А как мать его почила,
Не заставила кручина
Князя дома задержаться, -
Повела душа сражаться.
Он простор родной земли
На уделы поделил.
Ярополк веленьем княжьим
В Киев стольный сел на стражу.
Взял древлянские дубравы
Средний сын Олег по праву.
Младший хитростью радел
Получить себе удел.
Благо, в вольном Новограде
Был Добрыня – родный дядя;
Без его руки едва ли
Новгородцы бы избрали
Робича в своих местах
Да законным князем стать.
2
Рассадив по огородам
Всех детей, отец в походе
Был убит на дальнем бреге
Вероломным печенегом, -
Свой великий ратный труд
Завершил сей баламут.
Святослава план тогда был
Грандиозным по масштабу.
Родину он, как излишки,
На игрушки дал детишкам,
Но земля, к которой шел,
Оказалась миражом.
И на тризне по уделам
Сыновей запели стрелы.
Воеводой Ярополка
Был Свенельд, - варягом долго
Он на белом свете жил,
Деду и отцу служил.
На беду случилось что-то
У Олега на охоте:
Вольная стрела летала,
В добра молодца попала, -
Оказался тут как тут
Сын Свенельда, славный Лют.
Ополчился за утрату
Ярополк на битву с братом.
Собрались, Свенельда ради,
В поле русские две рати,
И пошла, за ратью рать,
Русь себя изничтожать.
Приголубила Олега
В Ярополковом набеге
На сырой земле дивчина,
Неразборчивая к чину.
Красотой ее дивясь,
Пал на поле боя князь.
3
Брату старшему отрадой
Девица иного склада
Померещилась к несчастью, -
Голову вскружил он властью
И отправил в Новоград
Свой, с посадником, отряд.
Дело худо! Князь Владимир
Рассудил необходимым
С братом поиграть в горелки.
С детства этакой безделкой
Он себя не ублажал,
А теперь вот побежал.
Мимо сада, огорода,
Белым гоголем – на воду,
Чайкой – на речных струях,
Словно чернядь – на ветрах,
От посадника таясь,
Скрылся новгородский князь.
Вместе с дядею Добрыней
Люд его варяжский принял;
У лихих бродяг в сраженьях
Заслужили уваженье
И, немного погодя,
Привели на Русь бродяг.
Много всякого народа
Шло на Киев в том походе:
И варяги и урманы,
Русские и басурманы, -
Был для татя-соловья
Другом Муромский Илья.
Лишь Рогволда не хватало.
Полоцкий престол достал он
К тайной зависти соседа.
Правда, дочь его, Рогнеда,
Верным ключиком была
От отцовского стола.
Уж давно невесты ради
Хлопотали чьи-то дяди.
Ярополк стучался в ставни
Да Владимир грезил тайно,
Но пока в бегах он был,
Брат его опередил.
4
Свадебный вояж предпринял
Для племянника Добрыня.
Сильный ополченьем бравым,
Спешно в Полоцк он направил
Неугодных, но зато
При оружии, сватов.
Новгородскому соседу
Так ответила Рогнеда:
«Соблюдаю я обычай, -
Не пойду за робичича!
Не хочу его, зане
Ярополк по нраву мне».
Но сваты не разбирали
Нормы права и морали;
Дверь закрыли на щеколду
И зарезали Рогволда,
В дочь его вселяя страх:
Кто сильнее – тот и прав!
Несговорчивой невесте
Молча указали место,
Где девицу ждал Добрыня.
И Владимиру, как сыну,
Дядя указал на путь
Словом добрым: «С нею будь!»
Дяде мудрому виднее:
Землю Полоцкую с нею
Бойким дядиным раденьем
Взял племянник во владенье,
А росу девичьих слез
Ветер в облаках унес.
5
Слезы черной тучей стали,
Проливным дождем упали
В Киеве, а в княжьем доме
Старый воевода помер.
От Свенельда ратный труд
Принял воевода Блуд.
Видя взлеты и паденья,
Лучше оставаться тенью.
Блуд безропотно и долго
Дядькой был при Ярополке;
Много видел невзначай,
Но всегда, как тень, молчал.
Тени, следуя планиде,
Человека ненавидят.
Был, для Блуда, мокрой тряпкой
Ярополк в руках у бабки.
Лишь не стало Ольги, как
Взял Свенельд его в кулак.
Никогда Блуд не забудет
Как глядели в окна люди,
Когда, шагом на коне,
Въехал в княжий двор Свенельд
И промолвил, спрыгнув в грязь,
Что его прислал, мол, князь.
«До воды решил он вешней
Зимовать в Белобережье.
Слишком уж добычи много, -
Не пройти Днепром пороги,
А по брегу на коне
Бродит алчный печенег.
Жив-здоров князь, слава богу,
Но велит прислать подмогу». -
Слушал Блуд рассказ норманна
И почуял дух обмана,
Но повергнув ниц глаза,
Ничего он не сказал.
6
Потянулись дни за днями…
Ополчение под знамя
Собиралось отовсюду.
Но не торопились люди,
Да и сам Свенельд, в тиши,
К Святославу не спешил.
А весной в одной рубашке
Прискакал на двор Варяжко
И неуловимой тенью
Проскользнул к Свенельду в сени.
Блуд ему вослед глядел
И подумал: «Быть беде! -
Князь, без городов и весей,
Никому не интересен;
Коли угодил в ловушку,
Стоит жизнь его полушку,
А кто ближе всех, как раз
Самый первый и предаст».
Помнил Блуд как воевода
Скорбно объявил народу
Весть о гибели героя
И слезу скупую пролил.
Но в глазах его, сквозь мглу,
Огоньки увидел Блуд.
Видел Блуд: не будет толка
Киеву от Ярополка;
Заведет, вослед за бабкой,
Христианские порядки;
Греки нам построят храм,
Славянину – стыд и срам!
Ярополк – правитель слабый,
Не отцовского масштаба, -
Попадет во вражьи сети!
Надо что-то делать с этим,
А надеяться и ждать –
Воеводства не видать.
Чуял Блуд, что будет тяжко
Воеводствовать с Варяжкой.
В байки о его побеге
Из капкана печенегов
На Днепре не верил Блуд, –
Что-то да нечисто тут.
7
Тут как будто по заказу
Прибыло посольство к князю
И его предупредило:
«На тебя идет Владимир! -
Объявляет он войну,
Чтобы кровью смыть вину».
И пока на вызов брата
Ярополк в своих палатах,
Сам не свой, метался в горе,
Новгородцев на подворье
Блуд обедать залучил
Да погреться на печи.
После этой теплой встречи
Отбыли послы под вечер.
Провожал их Блуд, который
Был силен в переговорах:
Коли брат сильней, чем брат,
Будет Блуд ему и рад.
Ярополку же рубашкой
Слезы утирал Варяжко.
Стал он опытным стратегом
В отношенье к печенегам,
Ну а чашей к их устам
Череп Святослава стал.
«Не тужи, закроем врата!
Коли силы против брата
Будет в Киеве немного,
Печенеги нам помогут.
Нам лишь продержаться тут,
И спасители придут».
Растерявшись, не ответил
Князь находчивому кметю, -
Юноша был осторожен.
Как бы ни было, но все же
Не уронит сын лица
Пред убийцами отца!
8
Непомерна эта тяжесть -
Верное решенье княжье.
Но еще труднее выбор
Сделать, если ты на дыбе, -
Усмирить бесчестьем плеть
Иль от плети умереть?
В Киеве шныряли всюду
Тайные агенты Блуда,
Против веры инородной
Распаляя гнев народный.
Сам же Блуд, в окно смотря,
Ярополка уверял:
«Коли брат в ворота грянет,
Отопрут их киевляне.
Власть твоя им неугодна, -
Лучше бы укрыться в Родне.
Там – не стол, а все же – стул
И надежный караул».
Силою непобедимой
Шел на приступ князь Владимир,
Мстя за то, что брат когда-то
Начал бойню между братьев.
Будь не грешен брат виной,
Повод вышел бы иной.
Почитали как заслугу
Братья воевать друг с другом,
И метались с вожделеньем
По земле горящей тени
Дядей, взявших княжий флаг,
Да неведомых бродяг.
Ярополк в одном исподнем
Убежал от битвы в Родню,
А Владимирову сброду
Киев отворил ворота,
Уступая град ножу
Да ночному грабежу.
И за это утром ранним
Поплатились христиане.
Им прилюдно, в изобилье,
Головы мечом рубили,
Вознося из тьмы веков
Глав языческих богов.
А затем, по плану Блуда,
Возвестил Владимир людям
«Киевляне! Жив покуда,
Чтить богов славянских буду;
Христианам никогда
Их в обиду не отдам!»
9
Никогда, под страхом смерти,
Слову княжьему не верьте, -
Берегитесь удалого
Безответственного слова!
Там где правит интерес,
Слово не имеет вес.
Легковерных непременно
Ожидают перемены.
Слово князь переиначит, -
Дайте срок! - народ заплачет,
Видя как в пучину вод
Злотоусый бог плывет.
Если человек - тень бога -
Бога заменил, то могут
В историческом явленье
Не актеры, а их тени
Действовать как лицедей
И отбрасывать людей.
И по сей день в жизни бренной
Совершаются подмены:
Библия сменилась «Вогом»
Деньги подменили бога;
Нынче ризы – от кутюр,
А религия – гламур.
Этот бог уж точно знает
Сколько стоит кровь родная
Да почем среди живущих
Обещанья власть имущих,
И что жизнь не дорога
В исторических торгах.
10
Ярополк сидел голодный,
Братом осажденный в Родне.
Трепетом свечи на стенах
Оживали только тени,
А на крепостных постах
Караул стоять устал.
Проклинали горожане,
И настойчиво жужжали
Голоса невесть откуда, -
То ль Варяжки, то ли Блуда? -
Да в испуганных очах
Светом бредила свеча.
«Князь, спасенье - лишь в побеге.
Обратимся к печенегам!
Будут лихоимцы рады,
Коли скажем где им грабить.
Рать у них мы соберем
И с войной на Русь придем».
«Лучше, князь, ищи спасенье
В покаянном примиренье.
Поклонись, и невредимым
Выпустит тебя Владимир.
Коли драться нету сил,
Милость сильного проси».
Непомерна эта тяжесть -
Верное решенье княжье.
Но еще труднее выбор
Сделать, если ты на дыбе, -
Усмирить бесчестьем плеть
Иль от плети умереть?
Ярополку все едино –
Печенег или Владимир.
Стыд и срам везде, а впрочем,
К брату будет путь короче.
Князь, не ожидая благ,
Поднял в Родне белый флаг.
11
Если веры нет в помине
Да любовь уже покинет,
И душа спешит к праотцам,
Лишь надежда остается,
Что терзать не будет страх
Где-нибудь в иных мирах.
Сильные имеют злато,
А на милость не богаты.
Крепко обняли беднягу,
Вместо брата, два варяга,
И пошел он дальше сам
Прямиком на небеса.
Место, где убили князя,
Блуд оберегал от сглаза
Да худой молвы народной,
А лихой Варяжко в Родне,
С места, без обиняков,
Взял в карьер и был таков.
Мимо сада, огорода,
Белым гоголем – на воду,
Чайкой – на речных струях,
Словно чернядь – на ветрах,
Избежав прощальных стрел,
К печенегам улетел.
К нам оттуда то и дело
Гуси-лебеди летели,
Оставляя в нивах хлебных
Выводки птенцов враждебных.
Был у многих тех гусят
Воровской Варяжкин взгляд.
ЗАКЛЮЧНИЕ
Невозможно на задворки
Опуститься с русской горки.
Ни веселья нет, ни грусти
В завершенье сказки русской
Оттого, что сотни лет
Окончания в ней нет.
Лишь падения и взлеты
На безумные высоты,
И одна лишь цель священна –
Поиск острых ощущений,
Чтобы в радость и в беду
Перехватывало дух.
Среди княжества и знати
Кто герой, а кто предатель?
К знати правила морали
Применительны едва ли,
А на княжеском суде
Правды не видать нигде.
Разве будет без поблажки
Блуд отличен от Варяжки?
Не найти в морали веса
Пересилить интересы,
И сказать я не берусь,
Что же есть святая Русь?
Не бывает прегрешенья
Без высокого решенья,
Но когда грехи находят
Разрешение в народе,
Русь лютует, что есть сил, -
Хоть святых всех выноси.
Князь Святой Владимир Первый
Кровь не раз пролил, наверно,
Чтобы вел Иван Четвертый
Счет на сотни тысяч мертвых,
И сгубил тиран в наш век
Миллионы человек.
Самодержец, поздно ль рано,
Но становится тираном.
Нет ужаснее напасти
На земле, чем самовластье, -
А Варяжко или Блуд
Своего царя найдут.
И размерами и силой
Наша матушка Россия
Велика, но мало прока
Растянуться до Востока,
Лежа на другом боку
С вечной мукой от докук.
И пока не будет Граждан,
Трудно верить, что однажды
Будем жить не с плетью скотской,
А с уставом Новгородским,
Чтобы не ронять слезу,
Восхищаясь на Ганзу.
И любить бывает трудно
Родину с Варяжкой Блудным,
Не отправленным к праотцам,
Но надежда остается,
Что терзать не будет страх
Где-нибудь в иных мирах.
Даст бог, ляжет на пергамент
Там история другая, -
Где не будет лицемеров,
Где сильна любовью вера,
Где Спаситель держит плуг
Свой, не покладая рук.