Аутодафе зимы растворяет лужи,
заставляет их застывать упрощенно-плоско.
И все больше сил требует переноска
себя по рассветной стуже.
Иней несет торжество циркуля и линейки.
Гололед, что к лицу затерянному полустанку,
как и каждый год, выворачивает мир наизнанку,
демонстрируя грубые швы и склейки.
В наступившем безмолвии как-то уже не слышней
ни чужой "привет", ни твое "спасибо":
глохнет в пространстве зимы теплое слово, ибо
не роднится с ней.