Дом обветшалый,
угли остыли,
здесь с петухами
никто не встаёт,
в старенькой шали,
серой от пыли,
мама меня
на обед не зовёт.
Шаль та, как память,
съедена молью,
вот, без хозяйки
на стуле висит,
некому встретить
хлебом и солью,
сердце моё
одиноко болит…
Скрип старых досок -
плач под ногами,
или гитары
бедной струна
стонет протяжно,
словно играет
не музыкант,
а сама тишина...
Ноябрь, 1998