Все за ночь застыло, искрящийся иней
качался – невидим, как пух – невесом.
Висела тяжелою острою льдиной
под крышею осень, и уличным псом
отрывисто снег под ботинками тявкал,
а северный ветер, как вести с полей,
ко мне приносил запоздалые справки
раздетых больных тополей.