Врастая корешками сонной тени
в зависимость от мокрого асфальта,
в котором отраженье безрассудно
корёжится от жизнепреломленья,
нельзя забыть изгибы острой боли
и карлицу-мечту в распятье сердца,
нельзя остыть на людном перепутье,
впечатываясь зёрнышком в кострище…
Нельзя!
Пусть это слово отрицает
возможность хаотичных парадоксов,
беременных усилиями выпасть
в таинственность непознанного мира…