Озябший мир закутался в огни,
И глупый снег наивно спорит с ветром.
Мы собрались на краешке Земли —
Такой чужой, большой, инопланетной.
Стоим впотьмах и тупо смотрим вниз
На день шестой предвечного творенья.
Я возвращаюсь в жанр стихотворенья!
Маэстро, туш! Или хотя бы бис!
Мой Новый Год! Мой новый легион...
С молитвой вслух и шагом пионера.
В глазах всё та же пьяная химера,
С биеньем сердца шепчет в унисон.
Все сообща свой выполняют труд.
Во имя век забытого народа.
Подай мне руку, девушка-природа,
Моя надежда, мой кудрявый суд!
Мы переходим новый Рубикон,
Как знак судьбы иль просто по ошибке —
Танцует солнце на твоей улыбке,
И в волосах смеётся Купидон.
Ладони Питер превращают в Рим!
И целый мир летит куда попало!
Я о тебе сказал ещё так мало,
Хоть от тебя давно неотделим.
Я проживаю там же, где и ты —
В толстенной книжке с вышитой закладкой.
Ах, описать тебя б до наготы!
Иль оставайся, так и быть, загадкой.
Вопрос иль к сердцу, или же к врачу —
Всё суть одно, хоть, может, и обидно.
Пойдём пройдёмся, там и будет видно.
Я всё равно отвечу, как хочу.
Когда-нибудь. Когда-нибудь потом.
А новый год для всех пусть будет всё же
Чуть-чуть приятней, чище и дороже,
Как продолженье, обретённый дом
Иль то, о чём не нам пока судить.
Конец тираде. Точка. И приписка:
Кто не рискует, то не знает риска.
Кто не живёт, тот всё ж боится жить...
2005