По ребрам, по коже предсказанной дланью,
Нашептанным бредом по стертым страницам,
Бренчаньем посуды по сбитому краю,
Молчаньем прощания по медленным лицам.
Ступенями взгляда, сходящими в пропасть,
Прожилками листьев, горящих на полдне
Карается трусость - как лживая робость,
Как нить напряженная рвется сегодня.
На млечном пути, рассыпая признанья,
Туманно бледнеют кристаллами астры,
Их стебли парсеков горящего знанья
Срывает пролитое время напрасно.
Зыбучим песком раскаленной Сахары,
Змеею, сплетающей кольца убийства,
Тревожного неба спадающим даром
Когда по ночам так мучительно спится.
Клянется Надежда, клянется рожденьем
Листвы, так бушующей в месяце – мае,
Февральскою вьюгою - синею тенью,
Слепою старухой - ворчащей в изгнанье.
И охрой клянется колодезной стужи
Сквозь голь перекрестий поломанных веток,
Клянется весною в простуженных душах
Ломающей лед, что так мертвенно крепок.