...ОДНОЙ ИЗ ЗВЕЗД В ПЕЧАЛЬНОМ РУССКОМ НЕБЕ
Эта переписка сохранились не полностью. Совсем нет писем 1967 и первой половины 1968 года (заочное начало знакомства). От второй половины 1968 года остались в основном мои письма. У Михаила, напротив, сохранились письма последнего периода (вторая половина 1969 - начало 1970 г. г.), а моих нет совсем. Только на небольшом отрезке времени они образуют диалог.
Однако и по сохранившимся фрагментам историю жизни и взаимоотношений двоих можно представить достаточно хорошо. У Михаила на поселении, в глуши, где почти нет внешних событий, письма большей частью духовные, философские. У меня, напротив, подход скорее журналистский. Воссоздается политическая атмосфера в СССР в конце шестидесятых с наступлением эпохи застоя, вхождением в Прагу советских танков, на фоне этого - жизнь молодежной редакции провинции. Замечу, что многое я не писала из осторожности - боялась лагерной цензуры. Приложение "В стране Кунгурятии" наглядно демонстрирует, как глубоко уже созревало в обществе понимание: "Нет, ребята, все не так... Все не так, как надо". Веяния эти к нам доходили с факультета журналистики Ленинградского университета, выпускники которого сформировали на тот период костяк редакции.
Писали мы только друг для друга. Но теперь Михаила нет, и все должно оставаться людям. Если кто-то благодаря этой публикации лучше поймет его стихи - буду считать свою задачу выполненной.
Татьяна Сопина.
Часть первая.
О Ж И Д А Н И Е
1.
После свидания летом 1968 года.
Миша!
Я думаю, все будет хорошо.
В дрючке (1) были вместе с Женей. Он ехал удить рыбу. Говорили на темы философии и морали. Он спросил, как я догадалась купить ему "Незнайку". Невразумительно пробормотала, что вот, мол, увидела в магазине красивую игрушку и решила подарить тому, у кого дети.
Дрючка останавливалась у каждого столба. Пассажиры выходили на насыпь, подолгу любуясь голубым небом и слушая пение птиц, в результате чего на Головную мы прибыли около девяти. В штабе, конечно, было уже пусто, но я разузнала адрес Матвеева(2) и пошла к нему домой. Он в этот момент брился - так и вышел, намыленный. Извинившись за вторжение в дом, я спросила, на какой рейс могу рассчитывать. Он ответил, что мне оставили билет на субботу на второй рейс, но так как самолет уже улетел, постарается сделать на воскресенье. На этот рейс, правда, все билеты закуплены пионерским лагерем. Я заметила, что пионеры (особенно младшего возраста) весят меньше взрослого, так что возможно взять одного лишнего. Сказал - постарается.
У порога общежития со мной поздоровался полный черноволосый мужчина и, уточнив, что я из газеты, поспешил пожаловаться. (Диалог: "Вы из какой "Правды"? - "Я из "Молодой Гвардии" (?!) Жалоба состояла в следующем. Заключенным выдали аттестаты. Видимо, желая похвастаться ("И мы не лыком шиты - может давать аттестаты) выдали за печатями МООП, на что ребята смертельно обиделись и отказались получать. Но теперь, кажется, будет нормально. Матвеев согласился, что это безобразие, и в Соликамск закажут новые аттестаты с нормальными печатями.
Сегодня чудесная погода! И комаров в Чепце нет.
Привет Коле, Жене и соответствующие пожелания гражданам охламоновым и их шефу гражданину Кляксису.(3)
Т. П.
...Нет, Миша, здесь невозможен нормальный ход вещей. Пришла, как договорились с товарищем Матвеевым, в 12. Его, конечно, нет. Через час, не вытерпев, пошла к нему домой. Он встретил в майке и домашних туфлях.
- А! - сказал бодро. - А билетов, оказывается, нет. Я по телефону спрашивал.
- Значит, я сегодня не улечу?
- Ага.
------------------
И все-таки я улетела - самым нахальным образом. Вошла без билета в самолет, обратилась ко второму пилоту: "Возьмите меня. У вас в самолете малыши, они легкие..." Он поколебался для приличия и сделал вид, что меня не замечает. В результате я оказалась в Соликамске, а он с тремя рублями наличными.
В тот же день "поймала" самолет до Перми и в воскресенье вечером была дома.
Миша!
Я не буду писать тебе в течение месяца. У меня ничего не случилось, просто буду в таких условиях, что неоткуда посылать письма. Вернусь и все расскажу.
Танька.
Август 1968 г.
...Я приеду к тебе по первой твоей просьбе. Ты знаешь, что значит для меня редакция, но потерять тебя - еще страшнее. Я поняла это здесь, в тайге, среди чужих людей...
Я вся измучилась. Постоянно кажется, что тебе плохо, умираешь. Особенно после того, как докторишка на "Горячем источнике" (5) рассказал, как опасна язва желудка. На днях услышала рассказ, что она залечивается медом. Надо уехать на пасеку и пожить. Но в твоих условиях это невозможно, а за два года Бог знает что может случиться... Я могла бы покупать мед и посылать тебе, но ты же не станешь есть сам - раздашь другим.
То вспоминается, как ты просил помочь со стихами...
Тут я просто теряюсь. По своему опыту знаю, что стихи лучше пишутся в одиночестве. Если говорить об ошибках - это дело небольшой консультации. Я не Бог весть какой специалист, но на безрыбье и рак рыба. Уехать бы вместе куда-нибудь...
Я пробуду в тайге еще две недели, вернусь в Пермь через три. Надеюсь, ты к тому времени сходишь в врачу, все выяснишь и напишешь. А вдруг скажут: лечиться немедленно? Тогда я приеду и мы вместе убежим. А если поймают, я убью кого-нибудь из "этих", и пусть меня судят и убивают вместе с тобой.
Если же пока не так страшно... Почти не верю в это, но вдруг?
Придумала еще давно, с неделю назад. Я, конечно, буду работать. В сентябре выехать не смогу, так как Генка(6) уйдет в отпуск и я останусь в отделе одна. Ориентировочно намечала на ноябрьские праздники или на Новый Год. Говорят, когда женятся, дают три дня отпуска. Ноябрьские ближе по времени, но Новый Год мне симпатичнее. Елка! И вообще! В ноябре один лишний выходной (второй падает на субботу), а в Новый Год - два. А потом, зимой есть запасной дорожный вариант: до Чепца ходит автобус. Зимой можно побегать на лыжах... Ну это так. Последнее слово - за тобой.
А пока жду письма о здоровье. Ты должен написать всю правду. Если с тобой что-то случится, а я буду далеко - это мне на всю жизнь. Только сейчас, среди этой бесконечной ходьбы по буреломам, среди мошкары, чужих людей я поняла, что при всем великолепнейшем отношении ко мне, например, Генки и др., в сущности, ты у меня один.
Это письмо, как и предыдущее, буду переправлять через случайных людей. Но надеюсь, за две-три недели доберется.
Подпись.
29. 08. 68 г.
На конверте:
Как грусти тень
Недвижно над тобой
Буду стоять
В раздумье наклонен.
Любовь моя,
Ты все мое богатство,
Чем столько лет нелепых я живу.
П р и м е ч а н и я
1 - сцепка двух вагончиков с мотором, по узкоколейке осуществлявших связь головной станции Чепец с поселениями
2 - начальник политотдела в Чепце
3 - лагерное начальство в Глубинном
5 - не обустроенные горячие ключи на северном берегу Байкала
6 - заведующий идеологическим отделом газеты "Молодая гвардия" Пермского обкома ВЛКСМ, где автор этих строк работал в те годы литсотрудником
Продолжение следует.