II
Мой друг, колено преклоня,
Перед судьбой, что так коварна,
Не думал я, что для меня
Мир будет разделен попарно,
Когда людей, что так близки,
Объединять я буду в семьи.
Они ж взрастали, как цветки,
Любовь свою повсюду сея.
Я заражен любовью той –
Она болезнь, она же счастье,
Я на удачливость скупой,
И долго поиск вел напрасный,
Но вот – виденье предо мной,
Несочетаемо – совместно.
Сей образ давний и родной,
И вроде чувства неуместны.
Но что-то рвется из груди,
Когда смотрю я на мадонну,
И что-то говорит: «Иди,
Тебя воспримут благосклонно».
Она стоит передо мной
В коротком белом одеянье,
И в сапогах. Я не святой,
И красота меня дурманит.
Хотя минуту лишь назад,
На дымной кухне мы смеялись,
Как вечные сестра и брат,
Лишь взглядом изредка играясь.
Игрался я уже давно,
Неделю может, может месяц.
История ж – почти кино,
Достойная любовных песен.
Я знал ее уж много лет,
Когда-то, лет эдак в тринадцать,
Я дал ей чувственный обет:
В других отныне не влюбляться,
Но не избранником был я,
А просто другом по соседству.
Как жаль, вернуть тебя нельзя,
Мое потерянное детство.
Прошли года, она всегда
Была со мною, где-то рядом,
Но я с тех пор уж никогда
Не зрил ее животным взглядом.
Но вдруг со мной произошло:
Переворот и осмысленье,
Я одурманен и легко
Иду на самоотреченье.