Какой-то день зимы,
январь, бело, морозно,
век двадцать первый, мы
на представленье ложном,
ни зрелищ, ни вина,
живем и только дышим,
когда вверху луна
плывет над сонной крышей,
дыши и думай, друг,
о том, что в круге вечном
и твой июньский луг,
и боль, как свет, на плечи,
превозмоги себя,
пройдя стальное ушко,
достань луну, любя
весь мир в пролете узком,
наверно, худший враг
на поле битвы с тенью
не зло, а белый флаг,
как жест на пораженье,
и ты теперь лови
удачу и добычу,
с отравою в крови
уже добра не ищут,
когда вверху луна
плывет над чёрной крышей,
достанет нас вина,
что мы беспечно дышим,
и, может, этот век
в январский день погожий
луне откроет снег
на черно-белом ложе.