Свиваясь во всё более упругое кольцо,
Сворачиваясь туже в напряжённую спираль,
Ты подавляешь, укрощаешь и взимаешь дань,
Укрыв от взглядов узкое змеиное лицо.
Зрачками вертикальными, с оранжевой каймой,
Ты прожигаешь дыры даже в небе полном туч.
И, ядовитым золотом, последний солнца луч
Мне брызнет на плечо и заклеймит: «Навечно мой».
И я, от боли скорчившись до горечи во рту,
Палёной кожи запахом пропитанный насквозь,
Свой страх возненавижу и, вогнав в запястье гвоздь,
Прибью себя, бессильного, к позорному кресту.
И может быть, под утро прилетит ужасный гриф
И выклюет мне печень (или сердце, всё равно)...
И я расхохочусь – безумно, дерзко и грешно,
Артериальной крови цвет рассвету подарив.