Девятнадцать часов февраля,
Перекресток.
Зацелована ветром в углы до простуд.
Я ловлю на ладонь чьи-то чистые слезы.
Мимо дружно спешат,
мимо дружно бегут.
Чья-то старость с лотка продает папиросы
И обиды,
И щурится из-под морщин.
Я ловлю на ладонь чьи-то чистые слезы,
Точно слезы…
И, точно, неведомо чьи.