Проехал троллейбус. Все стихло. Окно,
Едва приоткрыто, приотворено.
И в это пространство непрошенно, вдруг,
Ко мне проникает из прошлого звук.
Троллейбус. И лето, и после дождя
Шуршание шин по асфальту. Нагрето
Пространство приморского города. Я
Спешу на косу, по-смешному одета.
Что там? Сарафанчик, вьетнамки. И круг.
И солнце в косичках и детства беспечность.
И Черное море, как преданный друг
Мне руку лизнет, пригласив в бесконечность.
Еще не научена быть на плаву,
И двор предстает как модель мирозданья.
И мальва лиловая клонит главу
Под ветром норд-оста. И детства заданья
Просты и серьезны: котенка спасти,
Дрожащего в тесной картонной коробке,
И в блюдце ему молока отнести,
И гладить рукой загорелою робко.
Отправиться за перевал, где в горах
Растет алыча и седая терновка.
И в богом забытых заросших местах
По колким тропинкам карабкаться ловко.
Вспугнуть черепахи полуденный сон,
Наесться нагретою солнцем ажины.
Услышав несносных москитов трезвон,
Взвиваться с энергией сжатой пружины.
И с самой вершины увидеть потом
Простертый у моря любимейший город,
И танкер, на рейде стоящий, бортом,
Как будто булавкой к лазури приколот.
И бисером белым по ней – корабли.
А дальше, на пляже, курортников тучи.
И дом мой, невидимый в знойной дали,
Где ждет человек, ожиданью научен.
Там в комнате тихо прохлада поет,
Сокрыта заботливо ставень руками,
И там неизменно нас любит и ждет
Моя золотая бабусенька Тами.
И старый оранжевый наш абажур
Хранит посиделок вечерних уюты.
И наши друзья, заглянув в этот дом,
Не ищут в округе другого приюта.
Над стертым крыльцом - завитушки чугунны
Обвиты насквозь виноградной лозой.
И кислы усы винограда в июне,
И сладок воды газированный зной.
Помою для виду стаканчик граненый
Монету отправлю в заветную щель.
И вкус "Буратино", такой немудреный,
Сгоняет на время полуденный хмель.
А вечером теплым прожектора луч
Шнырнет по лицу, освещая гладь моря:
Граница не спит. У подножия круч
Дежурит кораблик военный в дозоре.
И глазом зеленым мигнет мне маяк,
И бухта мне сотней огней отзовется,
И ветер задует с названьем "моряк"
Здесь все очень странно и нежно зовется.
А дома - нет света. Норд-ост провода
Порвал, от обид на людей обессилев.
И снова у взрослых болит голова,
Взамен абажура горит керосинка.
И сушит норд-ост алых роз красоту.
И в гневе срывает буйки.
А завтра все стихнет и вновь на молу
Рыбачить начнут рыбаки...
Я город люблю этот так, как Поэт
Любил Петербург, до прожилок, до боли,
Лаская глазами знакомость примет,
И помня до горечи вкус морской соли.
Я знаю: из золота детских приисков
Рождаемся мы, как из пены морской.
Я пробы немягкой, новороссийской.
И золото детства закаливал зной.
Из памяти детства тянется нить,
Продета сквозь жизни иглу.
И мне помогает пути мои шить
И штопать душевную мглу.