Мне пишется с трудом,
как и живется,
душа крылата –
силы не дано…
На крышках люков
тепловых колодцев
заботливо раccыпано пшено.
Мороз
сегодня градусов
под тридцать,
как в давнем детстве –
только снега нет.
И стайка сизарей
уже стремится
к теплу, к еде:
и завтрак, и обед
послал Господь.
А выжить в эту стужу
непросто,
чтоб очерчивать круги
над сквером городским
и очень нужно
набить сейчас
свой зоб мешком тугим.
И я
до времени
в себе копила
сто тысяч зерен
«Я тебя люблю»:
не проросли,
живительную силу
не обрели.
Лишь гул «люлю-люлю»
клокочет все еще
и эту зиму переживу я с ним,
быть может, но
для сизарей
в душистую корзину
засыплю жизни
спелое пшено.