Прохожу мимо стадионов и огоньков такси,
Музеев и гробниц, - в них нет тебя.-
Убогий мир теней здесь поселился.
Несу тоску, которой слог мой длится...
Пишу стихи для той, кто во миру жива,
И далека в одно и тоже время,
А все, стихи разносят на свой лад,
Ища в них истину, истории и тленье,
Иль не вникая в суть строфы,
Листаешь дальше мир чужих вселенных,
Где чьи-то ночи, судьбы, вёсны, дни...
В секундах - жизнь проносится и тает,
Где на подмостках бытия, непонятая и нагая,
Стоит, как есть душа моя,
В стихах - от крайности, до края...
И не умеет по другому, крест неся,
Тихонько жить… влача свой жребий.
Ей хочется лишь только быть,
И быть от сердца и до края…
И не слагать стихов, не рисовать уже
Она не может, пленница небес,
Как жить не можешь
Без еды, воды, движенья, сна…
Без вечных поисков и вечной муки…
В надеждах и сомненьях… может без,
Но с упоительною музой, что сторожит нас –
Пленников небес, стяжающих
Под стягом Сарасвати, души крупицы
В мира полотно.
Служитель тёплых звёзд, и мира тень,
Хочу лишь быть, и быть с тобою вместе…
Моя пленительная цель, перед коей умер
Свет вселенной… в глазах моих.
Глаза твои, мои холодные клинки,
Мой омут, поглотивший душу…
Вот месяц пройден, слог простужен
И хочет выть моя душа…
Прохожу мимо стадионов и огоньков такси,
Музеев и гробниц, - в них нет тебя.-
Убогий мир теней здесь поселился.
Несу тоску, которой слог мой длится...
Пишу стихи для той, кто во миру жива,
И далека, как по утру зарница…
Над дальним полем в пелене слепой дождя…
Январский гром гремит в моих висках,
Всё безразлично, тускло и уныло,
О, боже мой, как я люблю тебя,
Души моей пленительная драма…
Ты далека, и призрачна как тень,
И лишь маяк тебя в окне синицей,
Сидит на снегу белом полотна,
И удивляется, смеётся и болеет…
Но всё, лишь хворь сердечная моя.
Что дать тебе могу - об этом думал,
Но не могу я превозмочь, любя,
Лишённый разума дар речи,
Поёт лишь песни этим небесам…
Гори, гори огонь в ночи,
Где ветры носятся меж нами,
И, вдрызг разбитая душа
Пускай летит на это пламя…