И ударил Энкиду по глазу кинжалом,
И вонзил свой кинжал в голубое сиянье!
Закричал, обезумев от боли, Хумбаба, -
Крику раненной птицы был крик тот подобен.
Восемь бойких ветров птичий крик услыхали,
Вмиг слетелись на голос со всех направлений,
И послышался ропот защитников кедра,
И вершины деревьев склонились от ветра.
Налетели проворные ветры на тучу,
Разорвали в клочки одеянье Хумбабы,
И сиянья-лучи разбежались в смятенье,
Озаряя кедровый лес сумрачным светом.
В двух шагах пред собою Энкиду увидел,
Как из сумрака вышел свирепый Хумбаба.
В кулаке великана - кинжал в семь талантов;
Держит в восемь талантов он сеть боевую.
Громкий голос Хумбабы - сродни урагану,
А уста его - пламя, смертельно дыханье.
Но единственный глаз от удара кинжалом
Потерял синеву – окровавленный стал он.
Великан, ослепленный ударом кинжала,
Перед ними стонал криком раненной птицы;
И пощады просил страж кедрового леса,
И слетались на голос проворные ветры.
Отворивши уста, закричал тут Энкиду
Гильгамешу: «Друг мой, порази его с тыла!
Подступи к нему здесь, чтобы в лес не ушел он -
В заросли бы не вошел и от нас не укрылся.
Семь ужасных одежд от него разбежались.
Глаз его окровавлен – не видит он света!
Не гляди, что беспомощен - просит пощады,
Не щадит пусть его твое храброе сердце;
Пожалеем – в другой раз уже не попросит,
Если вместе свои соберет он одежды.
Так пускай твое сердце пылает сраженьем, -
Позабудем о смерти и жизни добьемся!
Мы в смертельном сраженье, какого не ведал
Мир, Хумбабу сразим и добудем победу!
Слава наша над лесом блеснет как зарница,
И от жара ее в пепел он обратится!»
Услыхал Гильгамеш сотоварища слово,
Свой топор боевой поднял, к бою готовый,
Из-за пояса вынул кинжалы и с тыла
Поразил великана ударом в затылок.
А Энкиду ударил Хумбабе в грудь яро,
Но упал враг лишь только на третьем ударе, -
На земле его буйные замерли члены,
И друзья стража леса вдвоем одолели.