На берёзке надрезы делали,
собирая текущий сок...
Береста отлетала белая,
я её у себя берёг.
И хранил, но не помню - долго ли,
как реликвию славных дней,
рядом с белой серёжкой тополя
и с цветком с золотых полей...
...Утекало сквозь сито времечко -
ручеёк был смешён и лих.
Я беспечно влюблялся в девочек,
навсегда уходил от них...
И частенько, с зарёй вечернею,
под горящие свечки звёзд,
я украдкой читал Есенина,
и стеснялся внезапных слёз.
За компанию крыл по матери,
окунаясь в житейский блуд.
И сражался с собой - мечтателем,
у которого мысли жмут...
Не справлялся с собой, не сдюживал -
слишком много во мне меня
не хотело являться к ужину,
не вмещалось в границы дня.
...Погружался, как губка, в месиво
из отборных и умных книг.
Выбирал для себя конфессию,
не приняв ни одну из них.
Верил только в кусты смородины
и в дождей проливных задор.
И молился одной лишь Родине,
был мне песней её простор.
А когда по душе морозами
жизнь водила, я был сильней:
пальцы грел на коре берёзовой,
гладил я стебелёк с полей.
...Время нынче летает соколом,
не поймаешь - спешат года.
Я мечтаю уснуть под тополем,
как когда-то ... забыл когда...
Я усну ... порасту побегами.
Так и будет: всему - свой срок.
...На берёзке надрезы делали,
собирая текущий сок...