Не бойтесь детских слёз или о недетской поэзии для детей

 
Поводом к написанию этого небольшого эссе для меня послужила коротенькая рецензия-отзыв Андрея Бореева на моё собственное (уж простите за нескромность!) стихотворение «Синица и Зима», выставленное на этом конкурсе в номинации Поэзия:
 
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45=67944
 
которое я считаю одним из самых совершенных своих произведений для детей.
Впрочем, речь в настоящей работе пойдёт не о нём. Точнее – не только и не столько о нём, сколько о серьёзной поэзии для детей вообще.
Литература (здесь и далее я буду под этим словом понимать именно литературу для детей) несомненно призвана пробуждать в маленьких читателях (изначально – слушателей читающих вслух своих пап и мам) чувства добрые и светлые, где любовь к ближнему своему – будь то кукла, щенок или другой человек, занимает, пожалуй, главное место. По крайней мере в нашей, христианской морали.
И очевидно, что для малышей, не умеющих читать, такая литература – преимущественно поэзия. Она легко воспринимается на слух, легко запоминается, в силу чего – часто повторяется ребенком, и несёт в себе нужный заряд морали, вполне соответствующий этому своему предназначению – доброму и светлому.
Примеры? Да – несть числа! От народного
 
Петя-Петя, петушок,
Золотой гребешок,
Что ты рано встаёшь,
Голосисто поёшь,
Детям спать не даёшь…
 
И до знаменитых «Игрушек» А.Барто
 
«…всё равно его не брошу,
Потому что он хороший!»
 
Но вот ребёнок подрос, пошёл в школу, научился читать… И в душе его, и в теле начались бурные процессы созревания – и нравственного, и физического. Именно в этом возрасте – 9-12 лет мальчишки и девчонки наиболее восприимчивы ко всему новому, наиболее эмоциональны, сентиментальны, если не сказать- «плаксивы», если иметь в виду слезы от душевных переживаний, будь то личная обида или сострадание к кому-то другому, а не слезы от того, что где-то «бо-бо» или кушать хочется. Вот когда Любовь наиболее легко может вселиться в их сердца!
Тут бы и подсунуть ребёнку «нужную» книжку! Не про Гарри Поттера, а…, а…., а – какую?..
И, если с прозой дела обстоят ещё более или менее сносно (хотя и не блестяще) – сюда вполне пойдут и Андерсен с его «Стойким оловянным солдатиком», «Русалочкой» и «Девочкой со спичками», а для тех, кто постарше – например, Сетон-Томпсон с его «Рассказами о животных» или Экзюпери с «Маленьким принцем» - то с поэзией… Хоть «караул!» кричи с поэзией. Нету её. Практически нет поэзии для детей 9-12 лет!
Вы, надеюсь, понимаете, о КАКОЙ поэзии я сейчас говорю. Я говорю не о поэзии Григория Остера (по-своему замечательной) – нет! Я говорю о поэзии, способной заставить ребёнка сочувствовать, сопереживать, сострадать, наконец! О той поэзии, которая сможет преподать детской душе первые уроки катарсиса, сиречь – очищения через сострадание, через слезы…
И, если ребёнок «проскочил» этот возраст, не получив таких уроков, то это – не есть хорошо, по моему глубокому убеждению.
Нехорошо потому, что в 14 лет он уже начинает читать (я говорю о детях любящих читать – таких немного, но есть!). Так вот, в 14 лет подросток начинает читать преимущественно «взрослые» книги, причем частенько в этих книгах он целенаправленно и намеренно выискивает самые «взрослые» места (кто из нас не выискивал? Бросайте в меня камень!)
И что же он, подросток, находит во взрослой поэзии? (Подростков, читающих поэзию и того меньше, но и они, к счастью, ещё есть. Кстати, не вина ли это того самого «провала» в поэзии для детей 9-12 лет? «Прикольную»-то поэзию дети читают и ого-го как бойко!)
А находит он, к примеру, следующее:
 
«…души не растрачу, изнасилую
И в сердце в насмешку плюну ей!» – (Маяковский)
 
Или
 
«Пей со мной, паршивая сука!
Пей со мной!...» -(Есенин)
 
И как после этого объяснить чаду, что Маяковский – это же «сплошное сердце», «облако в штанах» – один из самых ранимых российских поэтов?! И как доказать, что хулиган-Есенин не лукавил, когда писал «…братьев наших меньших, никогда не бил по голове..»?
А вот, если бы этот подросток всего тремя годами ранее прочитал бы «Песнь о Собаке» того же Есенина, если бы он всплакнул о собачьих глазах, покатившихся «золотыми звёздами в снег», то тогда, думаю, он всем сердцем, всей душою уверовал бы, что таки – да… Не бил… Никогда Есенин не бил меньших братьев по голове, потому что просто не мог – в принципе не мог поднять руку на какую то ни было тварь божью!
И взрослые стихи Сергея Александровича, да и Владимира Владимировича такой подросток понял бы совсем по другому – не как руководство к действию, а как отчаянную браваду самоутверждения, как средство заглушить боль и душевное страдание, то есть так, как их и надобно понимать.
А закончу я цитатой из того самого отзыва Андрея Бореева к сихотворению «Синица и Зима», хоть и хотел привести её в самом начале этого моего опуса:
«Очень взрослое (...) у Вас стихотворение получилось.
А детям о Смерти, на мой взгляд, лучше до поры до времени...»
 
Так вот, на мой взгляд, детям о Смерти – в самый раз!
Не бойтесь детских слёз, если слёзы эти – добрые и светлые. Пишите, читайте, рассказывайте детям и о Смерти, и о Жизни, и о Любви, и о страданиях – только делайте это на доступном, понятном им языке.
И БУДЕТ ВАМ СЧАСТЬЕ!
 
С любовью,
Николай Хлебников.