Я от взрыва взметнусь, потеряв наше время спросонок.
Сердце все еще там, где из чувств остается лишь страх,
где горят километры земли, где вражды килотонны
превращают сознаний миры в угольки от костра...
Просто в поезде я, ночь крест-накрест прошита огнями,
просто встречный ударил нам в бок безобидной волной.
Не разделит со мною никто беспокойную память,
нет ни веры во мне, ни богов где-то рядом со мной.
Чтить каноны религий и всю мишуру ритуалов:
руки, ноги, платки, и уставы, и менторский тон?
Для дороги до храма мне этого, видимо, мало.
Для дороги на небо? Возможно, узнаю потом...
Где-то пояс шахида становится символом веры,
где-то ищут врагов на дистанции злого плевка.
Кто-то молит о смерти другим, кто-то счастлив безмерно,
если может держать пистолет у чужого виска.
Мир дробится уже до племен. Время факельных шествий.
Взлет науки красив, но история входит в пике.
У больного склероз, и, похоже, впадание в детство,
в куличи перелепит он скоро дома на песке.
Человеческий род расселился в бетонных кибуцах,
неизвестно, с рождения мира, в который уж раз.
Или будет война, или боги на землю вернутся.
Если были они... если есть...
если помнят о нас.