1. Заблуждение всегда противоречит себе, истина – никогда.
Клод Гельвеций.
2. В делах спорных суждения различны, но истина всегда одна.
Франческо Петрарка.
3. О, сын человеческий! Беги, спасайся, дверь отворена! Турба явилась и старается уничтожить твой образ; когда ты не скроешься, то будешь увлечен ею, и тогда не будет для тебя ни лекарств, ни какого другого спасения, кроме как искать истинный образ в любви, или одни и нужды и смерть предстоят тебе; так говорит дух великих чудес.
Якоб Бене.
Дверь
Часть 11
(события из жизни двери, случившиеся за N-ое время)
Хроника: Маскарада.
«Это», походило на человека. «Это» - было человеком. И «Это» не было человеком. Нечто, появилось – спроектировалось и предстало перед дверью. Размытый силуэт, размытые очертания, переливающееся всевозможными оттенками – тело.
Нечто выжидало. Выжидало и перебирало при этом, словно четки, и мерило – лица-маски.
- Зачем пришел? – не заставил себя долго ждать голос.
- Зачем пришел… Зачем пришел… - передразнило голос Нечто, примеряя новую маску.
- Зачем пришел? – задрожал металлом голос из-за двери (ведущей к… в… за…), не дождавшись прямого и утвердительного (а может и осмысленного) ответа.
- Зачем пришел… - еще раз прошипело Нечто, после чего запульсировало и задергалось всем существом. И белая улыбающаяся маска добродетели и дружелюбия, появилась на размытом лице того, что было и не было человеком, изобразив мягкие и дружественные черты.
- За миром, – ответила маска добродетели. – За миром… - повторила она вновь (опять) изменяясь – посерев и постепенно окрасившись – затянувшись в черную. Черная маска была наполнена яростью и выражала агрессию.
- За войной! И кровью! – бросала она вызов двери. – За тобой. Твоим крахом и гибелью! – пылало ненавистью, проступало вздувшимися (жилами) венами на лбу и хмурило бровями черное и темное. – За войной!!!
- Зачем пришел? – опять повторил – задал свой вопрос ледяной голос, абсолютно не среагировав на стратегию двойственности.
И Нечто это поняло. Понимало. Его размытый силуэт вновь стал подергиваться, пульсировать и переливаться. Проубеждать – проявляться. Выплескиваться.
Огромное множество масок-образов появлялись и моментально исчезали на лице. Или становились лицом. Пока не начали отвечать самые подходящие. Самые адаптированные. Самые нужные. Самые умеющие. Самые проверенные. Самые сообразительные и способные. И самые ловкие:
- Спрос рождает предложение, не так ли? – проговорила первая маска, намекая на прибыльное сотрудничество.
- Рука – руку моет… - подтверждала – подтвердила, появившись, вторая.
- Ты же не сможешь отказать нищему, - прощупывала слабые места третья, - настоящему нуждающемуся…
- О, голос… О… что за голос… Прямо царский… - ловила – льстила другая.
- Пропустите инвалида. Пропустите ветерана коридорных войн. Без очереди! – плакала – симулировала, сменившая четвертую, пятая маска.
- Мы с тобой одной крови! Ты и я! – пыталась сблизиться и установить – найти общие корни, еще одна.
- Помогите! Помогите мне! – захлебывалась и играла на жалости седьмая.
- У меня есть законная лицензия и право на открытие, - подчеркивала свои возможности и юридическую компетентность, восьмая…
- Воды… За глотком воды… Откройте… Воды… - жаждала и просилась за дверь, девятая по счету.
- А ты знаешь кто за мной стоит?! Кто за нами стоит?!! – намекала десятая.
- Хочешь… хочешь я убью соседей? Всех?! Для тебя… - преклонялась – выживала маска одиннадцатая.
- Я не достоин… нет! Я – не достоин. Не достойна… - отрицала (как бы) двенадцатая.
- Господь мой, прибежище мое… - вздыхала, религиозно вздыхала тринадцатая.
- Мы выжжем весь коридор! До тла! – грозилась новая.
- Не пропадайте… Не делайте этого! Не делайте мне больно… Я не вынесу… Умру… Я умру от этого… - лаконично шантажировала пятнадцатая маска.
- Пустите… пожалуйста… - просилась невинно и скреблась шестнадцатая.
- Как я тебя, - вас, понимаю… - пыталась сдружиться и найти общность интересов семнадцатая.
- У меня с собою спецоборудование - «ключ от всех дверей» - блефовала восемнадцатая.
- Ибо… ибо… ибо… - напускала туман следующая.
- А спорим, ты не откроешься… Спорим? Потому, что ты просто этого не умеешь! – провоцировала девятнадцатая.
- У меня к вам личная – тайная – важная посылка. Просили вручить там… Тс! За дверью… - интриговала – убеждала двадцатая.
- Что… о чем думаешь? – интересовалась – вкрадывалась – входила в доверие двадцать первая.
- За базар ответишь по понятиям, в натуре, – пугала двадцать вторая.
- Ты слабая… Ломкая… И открытая… - прогружала – гипнотизировала маска номер двадцать три.
- Я достоин. Да. Я – достоин. Достойна! – стыковала противоположность двенадцатой – двадцать четвертая.
- Мы вместе могли бы… совершить такое… – давила на выгоду двадцать пятая…
Маски сменялись, кривлялись, кичились, воплощались. Сотни ролей произвели – произнесли – сыграли – прожили – воспели они во множественности и неповторимости образов. В предложениях, мимике, словах, жестах: просто, скучно, тяжко, скупо, щедро, за смертью, жизнью, близостью, бдительностью, паранойей, кайфом, наградою, светом, легкостью, первопричиною и т. д. и т. п., прежде чем, вновь заговоривший голос не заставил Нечто замолчать и тем самым прекратить буйство масок. Маскарад. Феерическую пляску.
Нечто замолчало и прислушалось. Замерев и выгадывая. И изобразив при этом маску крайней заинтересованности.
- Я знаю кто ты… – прожужжал голос.
- Смотря когда, с какой стороны, где, в чем, зачем и вообще и вообщем, для чего и как… – парировало Нечто, преображая маску заинтересованности в маску безличия и пустоты: безглазую, безухую и без рта. После чего напялило маску самодовольства и продолжило, – в каком контексте, русле, мгновении, обстоятельстве, случае, действии, накоплении, смысле, движении, файле, фокусе, квесте, месте, последствии… Смотря в какой роли, точке, игре, тяге, ситуации, крайности, полости, плоскости, скорости, общности… С какими средствами, целями, знаниями, возможностями, желаниями, подсчетами, просчетами, программами, дарами, мыслями, силами, потребностями, умениями, ошибками, числами, качествами…
Маска самодовольства растеклась в маску гениальности…
- А как на счет истины? – вдруг уточнил (немного уточнил) голос. – А что есть истина?
- А что есть истина??!
- А что есть истина?
- А что есть истина?? – заговорили хором различные маски меняющимся лицом.
- А что есть истина?!? – передразнивало хихикая Нечто. – Нет истины. Истины нет. Есть истина, которая является. Которая только часть одной истины, перемешанной с другой истиной, третьей, чей-то, миллионной. Ха-ха. Часть одного мнения с другим, чужим, их, с вкраплением, смесью иного, четвертого; часть одной основы с другой, часть одного и другого и недругого, множественность этого с этим, первого со вторым, одной концепции, дисциплины, связи, харизмы, праны, трезвости, численности, темы, эссенции, тенденции, сути, фантазии, экранизации, теологии… Одного – взгляда, принципа, бытия, маневра, мировоззрения, ощущения, свойства, измерения, права, видения, суда, изменения, этикета, сомнения, свидетельства, чувства, эпитета, понятия, вида, сознания, варианта, выбора на другой… другую. Другое. Других. Другими. В совокупности с целью, шагами, склеенностью, взаимностью, пониманием, основой, фундаментом, контекстом, взаимодействием, фактором, страхом, творчеством, скоростью, обычаем, заложенностью, адекватностью, выгодой, мышлением, стимулом, временем, строкою, опасностью. Импульсом. Нейтралитетом. Стремлением. Квинтэссенцией. Воображением. И…
- Ложью… – закончил предложение за Нечто, пробудившийся Голос.
- Ложью??... маска крайнего изумления появилась – стала лицом Нечто.
- А что есть ложь? А что есть ложь??? – забубнило вновь Нечто.
Ложь это то, что принимают за то, как, или, похожее… непонятное. Связанное определенными определениями… к… тому же…
- И… – опять вмешался Голос, – это значит то, что Истина существует. Но она существует даже тогда, когда кто-то в нее не верит. Или – не видит ее. Или хочет понять, но не может… Тем не менее, она – есть. Но она не для тебя – человек-хамелеон.
Маска глубокого понимания и трепетного сочувствия появилась – всплыла на лице, лицом – Нечто или Человека-хамелеона.
- А как насчет – открыта для всех? – попытался он еще.
- Никак…, – ответил голос, а потом поправился. – Некому, незачем, не за что… После этого – дверь вспыхнула ярким светом. Вспыхнула. А потом – пропала.
Трюк не сработал. – А – а – ах, – заплакала – запричитала маска разочарования, –плохая попытка. Неудачная попытка. Неудачные – время, место, проходы, слова, жертвы, лица… Неудачная игра, действо, постановка, приобретение… Неудачный – мотив, всплеск, финиш, суфлер, подбор… Опять, опять, Вновь маска, эта маска – образ истины, – ускользнул. Ушел из потрясающей коллекции. Образ Божий… Опять…
- Опять! А – а – а!
- Не удалось…
- Ускользнула от нас…
- Ушла! Ушел!
- Обманула… Опять, – завизжали – расхныкались маски: печали, Пьеро, депрессии, пессимизма, уныния, облома, горести, несбыточного желания, помрачнения и прочие, – человека-хамелеона.
- Но это еще не конец – вдруг пробудилась – перебила – сказала маска устремленности.
- Она уже и так наша, – вмешалась – подтвердила маска наглости.
- Считайте что так и есть, – согласилась маска самоуверенности.
- И добро пожаловать в рабство! – захохотала маска гордыни и господина, надменно и властно, – запылав огнем.
Пора! Пора… пора!
- Пора, – пронеслось вдруг гулом, прокатилось раскатом, прошипело змеей, зашелестело множеством. – Спешить… Спешить…
И…
И Человек-хамелеон исчез, слившись с маскою коридора…
Продолжение следует…
Когда –то перед нами предстал лабиринт Мы вошли… и ме-едленно закрыли за собой дверь…