Запрячет глупый пИнгвин желанья перед бурей,
Ему так неприятен трёхатомный озон,
А я к тебе с любовью, как с амстердамской дури,
Стремлюсь взлететь утёсно в законченный сезон.
Весна создаст большие затраханные рати,
Сдаётся в рукопашной для спарринга партнёр,
А я чиню для лета февральские кровати,
Бросая вместо палок в ущелье пьяный взор.
А ты уже не пишешь и даже не ревнуешь,
Наверно потому что не против и не за.
А может быть на воду колодезную дуешь,
Укрыв в больших ресницах зелёные глаза.